Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год

— Трилитов,— уточнил Никита. — По-моему, Брогарское кольцо — разновидность кромлеха — мегалитической постройки эпохи неолита и главным образом бронзового века. Они обычно такие: крупные, отдельно стоящие камни, образующие концентрическую, окружность. В центре иногда находится дольмен или менгир — тоже каменные сооружения.

Джин, несомненно, хотела возразить, приведя довод в пользу уникальности именно Брогарского кольца, но речь Никиты была прервана монотонно-тягучей мелодией волынки. — Мы обернулись и увидели мужчину в шотландской юбке килте. Усердно надувая щеки, он приближался к нам. Мягко пружинящий вереск хлестал его по голым коленям. С ним была девочка лет девяти. По-видимому, волынщик, не дождавшись за целый день туристов, спешил хоть немного заработать с нашей помощью. Трогательно-бесхитростная музыка зависла в сыром воздухе. Мы вручили волынщику скромное вознаграждение. Он его, правда, не требовал, но принял с большим достоинством. И спросил:

— Гадаете, что это такое?

Девочка тотчас раскрыла было рот, но отец остановил ее.

Понизив голос, волынщик произнес:

— Камни Брогарского кольца — это столбы, на которых прежде держались каменные площадки. На эти площадки клали тела умерших. Слетались птицы, и через некоторое время оставался чистый скелет. Его хоронили в Куонтернессе. Слышали об усыпальнице?

Джин, явно несогласная с этой теорией, поджала губы, не пытаясь, однако, перебить. Никита не выдержал:

— Стоп-стоп-стоп! Тут явная неувязка. Куонтернесская усыпальница возникла на полторы тысячи лет раньше Брогарского кольца...

— Эх, молодой человек, — возразил волынщик, — да кто же это мог точно вычислить возраст кольца?

— У каждого оркнейца на этот счет своя теория, — шепнула Джин.

— Папа, — дождавшись наконец заминки в нашей беседе, попросила девочка, — ну дай же я расскажу все, как рассказывала Нам в школе мисс Макдональд!

И, не переводя дыхания, затараторила:

— Да разве вы не видите, что эти камни остались от замка Главного Великана? Раньше, давным-давно, на нашем острове жили-были великаны. У людей тогда не было ни грузовиков, ни подъемных кранов. Даже лопат и то не было. Главный Великан был очень злым и страшным, потому другие великаны, поменьше, его не любили. А уж люди просто боялись, потому что он был людоедом.

И замок его был очень скучным, там не было ни игрушек, ни ти-ви. Даже простой дудочки и то не было. Люди боялись Великана и его слуг и прятались в землянки, лишь бы не попадаться им на глаза. Но каждый день великаны обходили остров, чтобы„ поймать какого-нибудь рыбака или пастуха. Через несколько лет остров Мейнленд почти опустел, только в подземной деревушке Скара-Брэ еще остались люди. Среди них жил мальчик, который в самые грустные часы, когда нечего было есть, играл на волынке. Потому что девочка, с которой он дружил, просила его об этом.

Как-то раз отправились слуги Главного Великана за добычей, но вернулись с пустыми руками, потому что ни одного человека не нашли. Рассердился Главный Великан, выбежал из своего замка и стал искать пищу сам. От его топота дрожала земля — такой он был тяжелый. И он провалился в одну из подземных комнаток Скара-Брэ, крыша которой не выдержала его веса. В ужасе все жители бросились к выходу, только маленький волынщик не испугался и продолжал играть для девочки. Звуки музыки, которой Главному Великану еще никогда не приходилось слышать, заставили его остановиться. Он и увяз в земле, среди камней.

Джин, которой в свое время в школе конечно же рассказывали ту же историю, слушала с большим вниманием, чуть-чуть улыбаясь. Когда отец с дочкой ушли, она еще немножко помолчала, а потом вдруг улыбнулась.

— Знаете, за что я еще люблю наши острова? Сколько оркнейцев — столько и историй. И все мирно уживаются.

Керкуолл — Москва В. Чудов

Добрый сеньор Ричард

Т акой богатой сувенирной лавки я не видал ни в Белеме, ни в Сантареме, ни в Манаусе. Небольшая комната буквально от пола до потолка заполнена экзотической утварью: коллекциями тропических бабочек и полудрагоценных камней, индейскими луками и змеиными шкурами; чучелами обезьян, рыб и птиц, амулетами и безделушками.

Ричард говорит, как и все в Манаусе, о ценах на японские транзисторные приемники, о вчерашнем ливне, затопившем несколько кварталов, о прокладке дороги из Манауса в Порто-Вельо, о контрабандистах и, скупщиках золота. Он — ходячая энциклопедия Амазонии, знает об этих краях все и... безжалостно давит конкурентов — владельцев других сувенирных лавок Манауса.

Из-за ширмы повеяло пряным ароматом гуараны.