Журнал "Вокруг Света" №1 за 1998 год

Основательно покопавшись в папке с отчетами их предшественников, Уоррен нашел отчет психолога, принимавшего участие в третьей экспедиции на Ландро.

— Бред, — произнес он, бросив бумаги.

— Я мог бы сказать тебе об этом, даже не читая, — заявил зашедший к командиру Буян. — Нет ничего такого, что хоть один сопливый молокосос мог бы рассказать бывалому ветерану вроде меня.

— Тут говорится, — продолжил Уоррен, — что у туземцев Ландро сильно развито чувство собственного достоинства, что оно очень тонко  настроено — именно так он и выразился. У них тщательно разработанный кодекс чести в отношениях между собой. У них есть система взаимоотношений, соответствующая этикету, хотя и на довольно примитивном уровне. Как у нас насчет контакта с туземцами? — спросил Уоррен Буяна.

— Какой контакт, ежели их не сыщешь днем с огнем? Когда они не нужны — их тут, как грязи, а как понадобились — ни слуху, ни духу!

— Будто знают, что нужны нам.

— Да откуда ж им знать?

— Понятия не имею, — пожал плечами Уоррен. — Просто ощущение такое.

— Ладно, я пошел, — сказал Буян.

«Надежды, конечно, никакой, — думал Уоррен. — Мне следовало знать об этом с самого начала, но я все же отодвинул эту мысль, загородил ее болтовней о чудесах и надеждами на хранящийся у туземцев ответ».

... Первым занемог Коллинз. Умирал он тяжко, как и все жертвы специфического вируса планеты Ландро. А незадолго до его смерти слег Пибоди: его мучила предшествующая болезни разрывающая голову тупая боль. А потом болезнь начала просто косить людей направо и налево.

Помочь им было нечем. Время превратилось в какую-то химеру, счет дням был утрачен.

На рассвете в палатку Уоррена пришел Буян.

— Я тут засек одного старика, — начал он с порога, — когда он выскользнул из палатки Фолкнера. Хотел словить, но он оказался такой прыткий.

— Из палатки Фолкнера?

— Точно. Человек еще не помер, а они уже вынюхивают. По-моему, дикарь ничего не стянул. Фолкнер спал. Этот его даже не разбудил.

— Спал? Ты уверен? Он не был в коме и не умер?

— Да что я, живого человека от покойника не отличу? — огрызнулся Буян.

Буяна Уоррен отыскал поутру — тот скорчился возле холодной как лед плиты, а рядом валялось пустое ведро от самогона. Поначалу Уоррен думал, что кок просто пьян до бесчувствия, но потом разглядел симптомы болезни.

Вместе с капелланом они похоронили его.

— И все же любопытное дело с этим юным Фолкнером, — сказал капеллан.

— Вчера вы сказали, что ему чуть получше. Вам это не померещилось?

— Я заглядывал к нему — температура упала, он пришел в себя.

И они уставились друг на друга, стараясь скрыть проблеск надежды, вдруг засветившийся у обоих в глазах.

Состояние Фолкнера с каждым днем улучшалось, и через три дня он смог самостоятельно сесть, а через шесть — ходить.

Теперь их осталось трое — трое из двадцати шести.

— Да нет во мне ничего особенного, — в который раз оправдывался Фолкнер. — Я ничем не отличаюсь от остальных.

— Вы побороли вирус. — Должно же быть этому какое-то объяснение! — настаивал Уоррен.

— Но вы двое даже не заразились! — возразил Фолкнер. — Этому тоже должно быть какое-то объяснение.

— Это еще не известно, — негромко заметил капеллан.

— Давайте-ка, Фолкнер, вспомните тот момент, когда вы заблудились, — сердито произнес Уоррен.

— Да мы проходили это уже сто раз! 

— Ну, еще разок. Итак, вы стояли на тропе и тут услышали приближающиеся шаги.

— Да не шаги, а звуки, — заметил Фолкнер.

— Они вас напугали?

— Да.

— Вы думали о туземцах все время?

— Верно, — согласился Фолкнер.

— А потом?

— Я увидел одного старика. Шерсть у него была совсем седой, а лицо пересекал шрам.

— И вы не испугались?

— Ну, конечно, испугался, но не так сильно, как ожидал.

— И убили бы его, если б могли?

— Нет. Убивать его я бы не стал.

— Даже ради спасения собственной жизни?

— Да, разумеется. Но я не думал об этом. Просто... ну, я просто не хотел с ним путаться, вот и все.

— А вы бы узнали его, если встретились снова?

— Я узнал его... — смутившись, Фолкнер умолк на полуслове. — Минуточку...

Он потер лоб ладонью, и вдруг глаза его расширились.

— Я видел его еще раз! Я узнал его. Тот самый.

— Итак, вы снова его видели. Когда?

— В палатке, когда лежал больной. Мне показалось, что старик протянул руки — скорее, даже лапы и коснулся моей головы с двух сторон, по бокам.

— Коснулся? По-настоящему, физически коснулся вас?

— Легонько.   Очень ласково   и  только  на   мгновение. А потом я уснул.

— Вернемся к тропе, — с беспокойством заметил Уоррен. — Вы увидели туземца...

— Да мы уже разбирали это, — с горечью воскликнул Фолкнер.

— Давайте, давайте еще раз, — попросил Уоррен. — Вы говорите, что туземец прошел совсем близко от вас. То есть вы говорите, что он уступил вам дорогу и обошел кругом...

— Нет, — возразил Фолкнер, — вовсе я этого не говорил. Это я уступил ему дорогу.

— Мистер Варне, — заявил Уоррен, — дело в наложении рук. Лежащий на койке человек перекатил голову по подушке, обратив к Уоррену бескровное лицо.

— Да, наверное.

Люди никогда не принимали туземцев всерьез, не обращали на них внимания.