Журнал "Вокруг Света" №1 за 1998 год

В немецкоговорящие страны христианство принесло понятие Fastnacht — ночь перед постом. Постепенно то ли время съело букву «т», или по какой-либо иной причине, но в Швейцарии стало употребляться собственное название предпостного торжества — Fasnacht, намекающее скорее на пивную бочку (Fass — по-немецки «бочка»).

Торжество это, по сути, похоже на нашу масленицу. Один из самых необычных карнавалов — Базельский. Он выбивается из общего ряда уже сроками проведения. В Базеле он приходится на первую неделю поста. Начавшись в первый понедельник после Пепельной среды, карнавал длится ровно три дня.

Книги и газеты деликатно умалчивают о причине, по которой базельцы начинают поститься позже общепринятых традиций. Однако существуют источники, рассказывающие, как в 1470 году базельский епископ на Пепельную среду пригласил гостей к богато накрытому столу. Таким образом, кое-что из этой туманной истории вырисовывается.

Итак, год назад, в понедельник 17 февраля мы встаем в три утра и выходим на улицу, чтобы к четырем успеть добраться до Старого города и увидеть открытие карнавала. Со всех сторон к Монастырской площади стекаются люди в костюмах и масках. В многообразии костюмов выделяется один, чаше всего встречающийся костюм Вагги эльзасского крестьянина — длинноносого, с торчащими соломенными волосами, в синей рубашке и полосатых носках.

Его деревянные башмаки тут и там стучат по мостовой, и этот стук потихоньку уводит нас в Зазеркалье, в котором нам предстоит пропасть на три дня. Но пока мы еще по другую сторону праздника, который базельцы ждут 362 дня в году, и, подобно Красной Шапочке, пытаемся узнать: зачем крестьянину так много зубов — маска Вагги чрезвычайно зубаста.

Нам простодушно объясняют, что вообще-то Вагги — эльзасский людоед. Правда, подтверждение этому в письменном виде вы нигде не найдете, так как всякие намеки на мрачные дела минувших дней в современной объединяющейся Европе непопулярны.

Мы пробираемся через толпы любопытных зрителей по горбатым переулкам Старого ночного Базеля и решаем укрепиться на хорошо освещенной Рыночной площади. Дело идет к четырем утра. Прохладно, все-таки еще зима на дворе. Над морем толпы — странное затишье. Но вот часы пробили четыре раза, во всем городе вдруг погас свет, и из всех переулочков зазвучал, засверкал и двинулся Карнавал. Поплыли над зрителями гигантские фонари-латерны с символами клик — так называются отряды активных участников карнавала.

Клики блистали костюмами, масками, расписными светящимися на головах фонариками. Но самое главное: каждая группа ровно в четыре утра, по мановению своего дирижера, заиграла на флейтах-пикколо и на барабанах. Клики исполняли каждая свою мелодию из карнавального набора маршей.

Зрители перебегали с одной стороны площади на другую, чтобы посмотреть, во что в этом году одеты знакомые клики и какими текстами исписаны их латерны.

Тематика текстов, выбираемых участниками, весьма разнообразна: от политики до реформы грамматики, принятой совсем недавно Германией, Швейцарией и Австрией, и проблемы... болезни коров.

Корова — национальное животное Швейцарии, но, по рассказам очевидцев, почетное место на карнавале она получила только в этом году.

Не раз торжественно провозили гигантский фонарь — словарь Дудена (немецкий вариант Даля), переписанный местами на умопомрачительный швейцарский диалект, превращающий реформу немецкого языка в пыль.

Многочисленные Вагги, госпожи Базель, Тили Уленшпигели, Арлекины и Пьеро — традиционные персонажи карнавала — медленно чеканили шаг и приводили в восторг зрителей, стоящих по берегам этого непрерывного ручья и готовых три дня пялить глаза на сошедший с ума Базель.

В пять утра все валят в рестораны, чтобы съесть тарелку мучного супа или кусок сырного пирога, а потом вновь отправляются в переулки слушать флейты и барабаны.

Базельский исследователь древности, профессор Карл Мойли (1891 — 1968), писал о связи между античным и современным маскарадами. По его мнению, ряженые изображают своих предков, возвращающихся в условленное время на землю. Они осуждают, требуют, благословляют и жертвуют.

Маски ряженых из папье-маше устроены так, что ротовое отверстие соответствует рту того, кто внутри, но смотреть замаскированному приходится из... ноздрей маски. Это словно взгляд «оттуда»...

Для базельца фаснахт — своего рода «семейное» торжество. Быть допущенным к действу — настоящее событие для местных жителей. Чужаки со всего мира стекаются на этот «семейный» праздник, и если они добродушны и с пониманием настроены, то получают истинное наслаждение.

И действительно, как непредставим Базель без карнавала, так невозможен праздник без зрителей, зевак, почтенной публики. Даже монашек заносит сюда любопытство. Со взглядом, полным укора, продираются они через толпу.

Днем по городу разъезжают кортежи клик и раздают с повозок ветки мимозы, апельсины и всякие сладости. Замаскированные предки не только назидают, но и одаривают. Расшалившиеся Вагги порой осыпают прохожих градом апельсинов, только увертывайся.