Журнал «Вокруг Света» №10 за 1988 год

— Береста — материал особый,— певуче говорил он, даже не глядя, что творят его ловкие пальцы.— Уверен, что многие из вас ее серую да оелую и видели. И то нечасто. А ведь березовая кора бывает разной по оттенку: медовой, золотисто-желтой, матово-кирпичной или жухлой... Для конфетницы я выберу по цвету одну бересту, а чтоб сплести бурак, скажем,— другую. Кстати, если бурак тот предназначен для хранения молока, его из «сколотня» делать надо. То есть кора снимается цельным цилиндром с поваленной березы. В цилиндр вставляется донышко, потом ошпаривается кипятком, чтобы береста съежилась, тогда дно накрепко и прихватится. Ни капли не протечет, гарантия. А в туесах можно хранить крупу, муку, по ягоды с ними в лес ходить. В берестяных коробах и мука не слеживается, и хлеб с неделю не черствеет. Плетут из бересты и кошели. В них грибы не мнутся, даже в жару с рыбалки улов до дома довезешь, не испортится...

— А в лаптях мозоли не натрешь,— сказал кто-то со смешком. Ирония в голосе была явная, и Волов ее уловил. Но не обиделся, только удрученно как-то качнул головой и произнес:

— Ежели б в народе забыли, как лапти плести — как это случилось с золотошитьем и плетением из соснового корня, которые не возродишь уже,— то и ремесло берестянщика так же быстро сошло бы на нет. Вовремя спохватились, старики свое умение молодым передавать начали, кто желание имеет и способности к ремеслу. В народе пока таких знатных мастеров немало. Видели б вы поставцы — берестяные бутыли, которые плетет Чудинов. Или какой тонкий орнамент из разноцветной бересты выплетает Виктор Иванов на своих шкатулках. Красота! Но верх мастерства — это берестяные скульптуры Василия Александровича Костылева...

Пока Волов говорил, готова была и берестяная повязка для волос. Окинул мастер оценивающим взглядом зрителей и протянул свое изделие покрасневшей от смущения девушке.

— Эта гривна вам будет к лицу, уж поверьте.

Точность глаза мастера, настоящего художника, меня просто поразила. Необычное украшение из бересты — я и не знал, что оно гривной называется,— сразу изменило лицо ее обладательницы: взгляд стал мягче, теплее. Другой, кому бы так подошла гривна, я рядом не отыскал.

Но с какой простотой и достоинством Сергей Волов одарил девушку! А ведь это в характере русского человека — дарить от души, от всего сердца. Но, как ни печально, бескорыстие, щедрость часто воспринимаются нами как черты, присущие людям прошлого, старозаветного времени.

— Это ж сколько берез ободрать надо,— качает седой головой мужчина.— Страдают, верно, деревья-то?

Люди вокруг попритихли — вопрос непростой, серьезный. Выжидающе смотрят на мастера — что скажет?

— Правильно интересуетесь,— согнал улыбку с лица Сергей Иванович.— Если березы обдирать без смысла, урону больше принесешь. И никакой такой красотой и надобностью не откупишься. Тут надо подходить с понятием и сочувствием к живой природе, тогда и ущерба ей не принесешь. Наши деды и прадеды хорошо понимали это и учили нас так. Бересту надо драть весной, когда сокодвижение идет. Да чтобы луб на березе не повредить. Он через пяток лет почернеет и отпадет, но под ним уже новая кора справится... Ну а «сколотни» я снимаю во время лесовырубки.— Волов лукаво улыбается.— Так что правильный вопрос...

Праздник закончился для нас совершенно неожиданно — концертом фольклорного этнографического ансамбля в кают-компании «Инженера Нарина». Девушек еще днем, оказывается, пригласили наши товарищи. И капитан теплохода разрешил журналистам поговорить с ними. Но теперь мы чувствовали себя неловко — выглядели они уставшими, голоса слегка охрипли. Чай был как нельзя кстати. Очевидно, девушки заметили наше состояние. Руководитель ансамбля Светлана Николаева переглянулась с подругами и с улыбкой сказала:

— Знакомство лучше начинать с песни.

И они запели. Наташа Поздняк, Светлана Воскобойникова, Лена Копачева, Лена Вознесенская — каждая пела и переживала будто не песенные, а свои личные невзгоды. И все они испытывали истинное удовольствие от пения. Потому, наверное, никто и не удивился, когда в ответ запели свои народные песни Денеш Газди и Ярослав Возобуле. Пусть не профессионально, но с чувством, когда действительно поет душа...

Слово «Кижи», как известно, означает «остров игрищ», на нем в языческие времена совершались культовые празднества. Лишь в XI веке новгородцы начали строить здесь церкви. Праздник народных ремесел как бы продолжал древние традиции острова-музея, где стоят избы вепсов, карелов, русских. Заходи в любую, окинь взглядом убранство комнат, бабий кут или палатный воронец, божницу, полотенца, на которых вышиты знаки Солнца, или Древо Жизни, утварь всякую. А рядом уже сегодняшние умельцы, сохранившие опыт своих дедов и прадедов, плетут берестяные туеса, вырезают деревянные ковши... Как-то невольно осознаешь, что благодаря им для нас сохранена часть духовной культуры народа. Не потому ли и возникает здесь то необычное ощущение, которое так трогает людские души?

Девушки пели, а во мне нарастала тревога от мысли: неужели когда-нибудь оборвется песня Кижей?