Журнал «Вокруг Света» №10 за 1989 год

Еще через день из марева выявилась платформа. Впереди, точно жуки, шли в одной упряжке два «Нефтегаза». Они тянули «Шельф-8» к «яблочку», в которое с помощью электронной техники снайперски попали Виталий Жавнерко, Саша Кононович и экипаж «Спрута».

Кончались запасы продовольствия и пресной воды. Команда ждала возвращения в Мурманск. В это время на буровом судне «Валентин Шашин» наткнулись на газовый пласт. Чтобы определить качество газа, мощность пласта, его запасы, надо зажигать факел. Поскольку «Спрут» оказался к «Шашину» ближе всех, ему и было приказано обеспечить безопасность. Откровенно говоря, вряд ли команда «Спрута» смогла бы оказать действенную помощь, случись на буровом судне авария. Однако здесь, видно, сработала дальновидная осторожность начальства: какие-никакие, а меры все же приняты.

Когда «Спрут», описав по морю обширную дугу, приблизился к «Шашину», мы прильнули к иллюминаторам. Далеко за борт платформы была выведена газовая горелка, поддерживаемая снизу кронштейнами. За расстоянием никто не заметил, каким образом ее подожгли. Из трубы, как из форсунки, вырвалось мощное пламя, подняло с воды тучу чаек. То накаляясь, то опадая, огонь бушевал всю ночь. К утру буровики с помощью превентора, специального оборудования, перекрыли устье скважины, снизили давление и заглушили пламя. Теперь скважина будет ждать того момента уже в XXI веке, когда экономическая целесообразность заставит потомков вспомнить о ней. «Шашин» снимется с места, начнет бурить в другом квадрате, а «Спрут»— водолазный помощник в разведке новых нефтегазовых месторождений — пойдет по шельфу дальше в океан.

Провожая взглядом белесое облако от газового огня, которое медленно растекалось по небу, я подумал: «А что станет с морем, если здесь начнут добывать нефть? Неужто отбросы отравят воду, погубят рыбу?» Печальный опыт мы уже имеем на Каспии, в Охотском море. Север же, Арктика более ранимы, чем южные края. Еще лет 30 назад в пору своей журналистской молодости, когда витал лозунг «Покорим Арктику!», я заметил, что на Севере столкнулись как бы два отношения к природе: хозяйское, заложенное в душе местных народов, и безоглядно-напористое, бездумное, свойственное пришлым «покорителям». Действия этой многочисленной и вооруженной могучей техникой армады пришлых людей, к тому же работавших по вахтенному методу, оказались гораздо сильней робкого противодействия местного населения. На всем протяжении тундры от Мурмана до Уэлена вездеходы и трактора искромсали землю, выросли горы хлама, пустых бочек, изработавшейся техники — памятники бесхозяйственности, дикого насилия над девственной природой и коренным населением. Но сейчас и до этого приезжего люда стала доходить простая истина, что ради сезонной выгоды мы сами себя загоняем в экологический тупик. На том же Колгуеве, песчаном острове площадью более пяти тысяч квадратных километров, водитель вездехода уже не ринется прямиком через тундру, оставляя губительный след; буровик не спустит отработанный раствор в речку, а направит его в специально отведенное место; шофер не вспугнет пару гусей, которая давно здесь обитала и, переборов страх перед человеком, осталась жить на озерке рядом с проложенной дорогой...

На «Спруте» денно и нощно дымилась бочка на корме. Здесь сгорали спичечные коробки, окурки, ветошь, обрывки веревок — раньше все это попросту спускалось в море, благо оно выглядело безбрежным. Да и все отходы жизнедеятельности экипажа теперь скапливались в особой цистерне и утилизировались уже на берегу.

Тот же самый закон установлен и на буровых платформах. Здесь проводится целый ряд мероприятий по экологической защите моря и места, где живут и работают нефтяники. Конечно, никто не застрахован от аварий, однако четко работающие службы по технике безопасности, безотходная технология буровых работ, при которой строго соблюдаются предельно допустимые концентрации выбросов, в какой-то мере исключают опасность. Наконец-то к людям приходит осмысление того, что Арктика, помимо всего прочего,— это огромный резерв чистого воздуха и настоящей природы, важнейшая составляющая земной биосферы.

На этом хотелось поставить точку, но предвижу вопрос: а где же подводные аппараты «Спрут-1» и «Спрут-2», о которых упоминалось вначале? К сожалению, они почти все время, как ненужный балласт, стояли на борту, а вместе с ними без дела слонялись и гидронавты.

В начале 60-х годов подводное плавание переживало бум. Группы энтузиастов строили подводные аппараты один другого краше. За десять лет только в нашей стране появилось более 15 аппаратов, не уступающих мировым образцам. Но позднее конструкторские бюро стали распадаться. Недавние публикации о построенных в Финляндии подводных аппаратах «Мир-1» и «Мир-2», способных достигать шестикилометровых глубин, создают впечатлевие, будто в использовании глубоководной техники наша страна находится на уровне развитых государств Запада. Это не так. В области использования аппаратов мы безнадежно отстали.