Журнал "Вокруг Света" №10 за 1997 год

О том, что здесь могут быть гидротермальные излияния на дне, впервые узнали ученые Института вулканологии на Камчатке: это они обнаружили в этом районе высокие температурные аномалии, а также подняли с океанского дна образцы гидротермально измененных пород. В 1990 году здесь же мы совершили 17 погружений на аппаратах «Мир» и два из них были посвящены изучению гидротермальных источников. Первое погружение проводил экипаж в составе: научный наблюдатель — биолог Лев Москалев, борт-инженер Дмитрий Васильев и я — командир аппарата.

В семь часов утра делаем последние предстартовые проверки готовности аппарата, загружаем обитаемую сферу всем необходимым: видеокассетами, теплыми вещами, термосами с чаем, коробочками с бутербродами — и в девять утра экипаж занимает место в аппарате.

Закрываю люк, предварительно обработанный специальной смазкой, и начинается спуск аппарата с борта судна на воду. Боцман Юрий Дудинский сосредоточенно управляет ручками крана-подъемника и слушает по радиосвязи команды старшего помощника капитана Андрея Титова. Матросы держат оттяжки, руками регулируя их натяжение так, чтобы аппарат при выводе за борт не разворачивался и оставался в заданном положении относительно судна. И вот мы уже касаемся днищем морской поверхности...

Постепенно меркнет дневной свет за иллюминаторами, и мы погружаемся в полную темноту. Включаем забортные осветители и наблюдаем в иллюминаторах уходящие наверх частицы планктона... Горят индикаторные лампочки на панелях, мерно щелкает излучатель эхолота — на его экране мы увидим, как будем приближаться ко дну. Что же нас ждет там? Ведь мы будем первыми, кому предстоит увидеть проявления гидротермальной активности в этом районе.

...Аппарат садится на дно на глубине 750 метров.

«Сели на пологий склон, сложенный вулканическими породами. Наблюдается большая плотность колоний губок. Начинаем движение вверх по склону», — сообщаю на борт судна.

«Сначала обследуем северную вершину вулкана, на которой вулканологи нашли аномалии, а если останется время, сбегаем на южную», — уточняет наш наблюдатель.

Вулкан Пийпа имеет две вершины, находящиеся в километре друг от друга. Но для нас это не расстояние. По ходу движения аппарата Лев Москалев называет виды встречающихся животных, определяет на вскидку плотность их колоний. Наряду с губками попадаются альционарии, актинии, отдельные экземпляры рыб. Выходим на пологий участок, покрытый белым налетом. Такое впечатление, будто недавно здесь прошел снег и припорошил землю тонким слоем.

— Бактериальные маты, — поясняет Лев Иванович. — Это бактерии образуют такие обширные поселения, подобно тому, как люди строят различные населенные пункты. А эти колонии здесь не просто так — это явный признак того, что где-то рядом гидротермальный источник.

Поднимаемся еще выше и на глубине 400 метров выходим к уступу высотой три-четыре метра, сплошь покрытому бактериальными матами — здесь они уже напоминают белое полотно, местами как будто разорванное на лоскуты. К белому фону добавились желтые и оранжевые оттенки, а площадь дна, покрытая этой своеобразной живой тканью, составляет около ста квадратных метров. Проходим вдоль уступа и видим первый гидротермальный источник — зияющий проем площадью в половину квадратного метра, откуда извергается вертикально поток горячего флюида. Рваные куски бактериальных матов, словно обрывки материи длиной 20-50 сантиметров, свисают сверху и колышатся в горячих струях флюида...

Мы, все трое, прильнули к иллюминаторам и, не отрываясь, любуемся этим необычным зрелищем. Мне это напомнило костер, на который можно смотреть часами, наблюдая самые причудливые формы пламени и не замечая времени... Белые, ярко-желтые, оранжевые, серые обрывки бактериальных матов развеваются в бьющем из недр флюиде, раскачиваясь из стороны в сторону, вперед-назад, вверх-вниз, стремясь оторваться и улететь вместе с потоком горячего вещества...

Но время погружения не бесконечно, к тому же впереди возможны другие сюрпризы. Мы движемся дальше — вверх по склону. И сразу же натыкаемся на широкую полосу донной поверхности, сплошь покрытую ковром из мелких красных актиний...

— Это тоже неспроста! — восклицает Лев, давая понять, что такая высокая плотность колоний может быть только следствием воздействия гидротермальных излияний.

На глубине 380 метров сплошной ковер из актиний сменяется совершенно белым, как будто меловым налетом, на котором уже не видно ни одного живого существа. Совершенно ясно: это — мертвая поверхность, а не бактериальные маты. Проходим еще несколько метров и видим белую трубу высотой полтора метра, из которой, словно из газовой горелки, под большим напором бьет белая струя. Ввожу в жерло трубы температурный зонд, на экране монитора высвечивается цифра +110 градусов.

Позже на борту судна будет сделан анализ геологических образцов, отобранных около «белого курильщика». Результаты покажут, что здесь превалируют химические соединения кальция и бария, которые и покрывают поверхность дна вокруг источника.