Журнал «Вокруг Света» №10 за 2006 год

Такие пациенты, как этот леонбергер, с трудом умещаются на операционном столе. Собаке предстоит операция на голосовых связках

Ветеринарная клиника Утрехтского университета. В ее арсенале — компьютерная томография, ультразвуковые исследования и даже все необходимое для пересадки органов. Здесь лечат анемию и искривление позвоночника, сердечную недостаточность и переломы конечностей, удаляют опухоли, принимают роды и исправляют прикус. Практически все, что придумала современная медицина для лечения людей, здесь применяется к братьям нашим меньшим.

Однако общность подхода не отменяет важных различий между медициной и ветеринарией. Обычный врач должен знать анатомию и физиологию одного биологического вида, ветеринар — множества. Конечно, подавляющее большинство пациентов университетской клиники составляют собаки и кошки, но и всякого прочего зверья тоже хватает: лошади, хорьки, хомячки, попугаи, голуби, утки, ящерицы, черепахи, змеи... И у каждого — свое внутреннее устройство, свои характерные болезни, свой набор паразитов. А потому и лечение должно быть назначено с учетом этих особенностей.

Другая принципиальная трудность ветеринарии состоит в том, что пациент не может описать врачу свои ощущения. И на его сотрудничество в лечении врач тоже рассчитывать не может. Особые навыки общения с животными могут убедить того или иного зверя спокойно перенести осмотр или укол. Но даже самая дрессированная собака или покладистая кошка, будучи предоставлены сами себе, непременно выдернут из своих вен капельницы, изгрызут повязки или слижут нанесенную мазь. Им невозможно объяснить, что нужно несколько минут лежать неподвижно, пока рентгеновский аппарат или томограф выполнит свою работу. Поэтому помимо обычного медицинского оборудования в ветеринарных клиниках есть и специфическое, например особые воротники, не позволяющие четвероногому пациенту вмешиваться в лечебный процесс.

  

Пока работает рентгеновский аппарат, пациент должен сохранять неподвижность. Но как эту задачу объяснить какаду! Оказывается, у ветврачей клиники есть отработанные приемы, позволяющие усмирить на время самых беспокойных больных

Спокойствие подопечного больного и его доверие к врачу — отдельная и очень большая проблема ветеринарии. Уже самой атмосферы большой клиники — чужой территории с резкими запахами, множеством незнакомых людей и иных существ и полным отсутствием убежищ — достаточно, чтобы если не перепугать, то заставить нервничать любое нормальное животное. А потом к этому добавляются яркий свет ламп, холодные поверхности столов, привязанные лапы, прикосновения инструментов... И самое главное — жуткое ощущение полной собственной беспомощности и беззащитности. Даже совершенно безболезненные процедуры, вроде подрезания перьев или шлифовки когтей, вызывают у бессловесных пациентов неукротимое желание как можно быстрее удрать отсюда.

Но, наверное, самое тяжелое — это очнуться в незнакомом месте с кружащейся головой, непослушными лапами, болью в прооперированном боку по соседству с такими же мыкающимися страдальцами. Чтобы уменьшить неизбежный в такой ситуации стресс, руководство клиники разрешает хозяевам оставаться рядом со своими питомцами или же с ними в послеоперационных боксах дежурят студенты ветеринарного факультета, часто ночуя вместе с приходящими в себя от наркоза пациентами.

  

Анорексия, то есть отказ от пищи» часто является симптомом какого-нибудь серьезного заболевания, поэтому больную бородатую агаму кормят принудительно

...Конечно, всегда найдутся люди, которые скажут, что компьютерные томографы, дорогие лекарства и персональные сиделки для собак и хамелеонов — это пир во время чумы. Для чего нужны эти клиники, если миллионы детей умирают от нехватки самых дешевых вакцин и витаминов? Что можно на это ответить? Ведь и само содержание экономически бесполезных животных, скармливание им высококачественной белковой пищи, которой так не хватает жителям беднейших стран, — блажь. Да и сама привязанность к любимому существу — тоже роскошь, причем самая большая, какую только можно придумать. Но когда этому существу больно, когда оно страдает и может умереть, мы мчимся в ветеринарную клинику, и все соображения о социальной справедливости уже не имеют никакого значения.