Журнал «Вокруг Света» №10 за 2010 год

Конечно, скунс с его уникальным способом защиты — исключение, но такое, которое подтверждает правило. Проблемы «невписанности» в сложившиеся межвидовые отношения, непонимания сигнального поведения возникли, например, у нутрии — крупного тропического грызуна, которого тоже пытались акклиматизировать в СССР. У нутрии основной способ защиты от хищника — быстро нырнуть в воду, от которой она далеко не отходит. Главное при этом — вовремя заметить подкрадывающегося врага, в чем большую помощь потенциальным жертвам оказывают пернатые скандалисты — сороки, сойки, некоторые синицы и т. д., — имеющие привычку с криком преследовать охотящегося хищника. Оказалось, однако, что переселенцы совершенно не понимают значения этих криков. «Как словно дурочка какая! Сорока ей русским языком кричит «Берегись! Берегись!», а она умывается, сидит, как словно не ей говорят», — приводит тот же Мантейфель слова охотника, ставшего свидетелем такой сцены. Впрочем, основным препятствием на пути акклиматизации нутрии стали даже не чрезмерные потери от хищников. Выяснилось, что в СССР попросту нет районов, климат которых позволял бы этим грызунам зимовать на воле. Нутрии, у себя на родине никогда не сталкивавшиеся с отрицательными температурами, уже при нескольких градусах ниже нуля отмораживали хвосты, перепонки на лапах и даже губы. Поэтому единственным способом их существования даже в Средней Азии и Закавказье стало так называемое полувольное содержание, включающее осенний отлов всего поголовья и зимовку в помещении. Понятно, что эта практика представляет собой разновидность зверофермы. 

Многочисленные неудачные попытки акклиматизации в конце концов сформировали у ученых представление о том, что шансы на успех выше всего тогда, когда вид-пришелец занимает пустующую экологическую нишу. В этом отношении наиболее перспективными казались островные и озерные экосистемы — как правило, гораздо более простые и бедные видами, чем континентальные и морские. Особенно привлекательным выглядело Аральское море — крупный изолированный соленый водоем с довольно бедной рыбной фауной. Самый большой соблазн состоял в том, чтобы заселить его каспийскими осетровыми, создав тем самым еще один обширный бассейн промысла этих чрезвычайно ценимых на мировом рынке рыб. В 1930–1950х годах в Арал несколько раз завозили икру, мальков и молодь каспийской севрюги и шипа. Еще раньше, с 1927 года, в море неоднократно выпускался пузанок (алоза каспийская, деликатесный родич сельди), а позднее, в 1950-е годы, — черноморская кефаль.  Всего за несколько десятилетий в Арал попытались вселить около двух десятков видов различных рыб — примерно столько же, сколько водилось в нем до начала работ. Для пропитания новых жильцов в озеро-море подселяли также моллюсков и других беспозвоночных.

Эффективность этих работ оставляла желать много лучшего: больше половины видов-новоселов (в том числе пузанок и кефаль) бесследно исчезли в течение нескольких лет после выпуска. Однако кое-кому из пришельцев (балтийской салаке, атерине, нескольким видам бычков) все же удалось здесь закрепиться, а к середине 1960-х годов и стадо севрюги достигло промысловых размеров. Но как раз в это время соленость воды Арала, почти лишенного подпитки, начала быстро расти, что вскоре привело к исчезновению большинства видов рыб, как акклиматизированных, так и аборигенных. Из промысловых видов в пересоленном Арале выжила только камбала-глосса, завезенная сюда из Азовского моря. Но ее дни ныне тоже сочтены: после отделения Малого Арала воды Сырдарьи постепенно понизили его соленость; в Большом же Арале соленость, напротив, выросла до таких величин, при которых не может жить никакая рыба. Разумеется, драматическая судьба Аральского моря, предопределившая крах всех акклиматизационных начинаний, — не более чем роковое стечение внешних обстоятельств. Но заметим: большинство видов-вселенцев исчезло еще до начала обмеления и осолонения водоема. Вопреки всем теоретическим выкладкам небогатая экосистема Арала оказалась достаточно сбалансированной, чтобы противиться вторжению чужаков. Бывают, однако, случаи, когда о причинах неудачи акклиматизации остается только гадать.

Попытка акклиматизации каспийской севрюги в Аральском море обещала быть успешной. Но быстро нараставшая соленость моря сделала его непригодным для жизни рыб. Фото: NPL/All Over Press