Журнал «Вокруг Света» №11 за 1991 год

— Это потому, что сердце мое спокойно. А вот тебя что-то, мучает. Неужели не можешь забыть Лату? Не делай удивленного лица: надо меньше говорить во сне.

Пришлось мне все рассказать Митре. Хотя что там было особенно рассказывать. Лату я в Двараке так и не встретил.

— Но ты же и не искал! — совершенно справедливо заметил Митра.

— А если тот мужчина, с которым она приезжала в ашрам, был ее мужем?

— А если просто спутником? Судя по словам Крипы, братство дваждырожденных пока еще не погрязло в предрассудках, запрещающих женщинам путешествовать в обществе друзей, — сказал Митра.

— Я не могу решиться...

— Вот это честное признание. Ты все еще кажешься самому себе крестьянином в лохмотьях. Но ты же дваждырожденный! И если ты забыл, что мы — часть единого узора, то этого не может не помнить апсара. Она не на твои одежды, а в душу твою глядеть будет. И вряд ли ее очарует сердце, трепещущее от смущения, как хвостик антилопы. Преисполнись мужества и ступай смело на поиски.

Не скрою, Митра меня подбодрил. Он был прав — я изменился. И главным доказательством этого были мои мечты о Лате. Если при первой нашей встрече я только смиренно восторгался красотой апсары, то теперь я мечтал о ее любви, то есть где-то в глубине сознания уже допускал, что она не богиня, на миг показавшаяся мне, как луна в разрыве туч, а живая женщина, которой можно коснуться.

Эти дни были, как сны наяву, а ночи пролетали в томлении мечтаний, не задевая сознания. И наконец мы встретились. Наверное, моя обострившаяся интуиция уловила волны, исходящие от Латы, и направила меня в один из садов Двараки недалеко от дома Латы. Сгущались сумерки. Запах жасмина густо стоял в неподвижном теплом воздухе. Первые звезды раскрывали на небе свои белые соцветия. Дату я узнал сразу, несмотря на полумрак. Она стояла, закинув голову к небу, неподвижно, как луч лунного света. Я застыл за ее спиной, не решаясь нарушить ее одиночества. Но повернуться и уйти было выше моих сил. Не поворачивая головы, Дата тихо сказала:

— Что это за созвездие из пяти звезд, напоминающее тележку?

Я понял, что вопрос относится ко мне. Я глубоко вдохнул теплый ароматный воздух и сказал:

— Рохини—четвертое лунное созвездие,— И мысленно воздал хвалу моему Учителю, посвятившему меня в тайны звездного неба. Не отрывая глаз от Латы, словно боясь, что она может растаять в вечерних тенях, я протянул руку и на ощупь сорвал тонкую ветку жасмина, усеянную гроздьями белых цветов. Дата медленно повернулась ко мне. Я ощутил ее взгляд всей кожей, как тепло костра. Померкли звезды, пропали цветы жасмина, вечернее небо, раскинувшийся вокруг нас город с оранжевыми огнями в окнах. Ничего не осталось в ми ре, только свет ее глаз из бесконечной дали. Как и во время первых наших встреч, у меня захватывало дух от молочно-теплой белизны ее кожи и ювелирной тонкости черт лица. Ее зубы были белее жасмина, цветочным ароматом было ее дыхание. Серебряная тиара ровным строгим светом горела над чистым лбом. На груди покоилось ожерелье из серебряных пластинок, и в сиянии луны на нем были заметны священные знаки, выполненные чернью. Тонкая серебристая ткань окутывала ее грудь и бедра, как мерцающий лунный свет. И вся  она казалась совершенным творением ювелиров — серебряной статуей богини Луны Чандры. И мне, ее смиренному по читателю, надлежало сложить подношения цветов к ее ногам и удалиться. Но потом я с каким-то ожесточением напомнил самому себе, что я дваждырожденный и соединен с нею не зримыми нитями брахмы. Я набрался решимости и протянул ей ветку жасмина.

В тот день я вернулся домой совершенно счастливый. И еще несколько дней я пребывал в этом состоянии безмятежного счастья. Мы встречались с Датой, бродили в роще на горе Райвата. Стояли безоблачные, но не жаркие дни весны. В воздухе носился запах цветущих яблонь.

За несколько месяцев, проведенных в Двараке, Лата стала частью моего существа, вошла в сознание, кровь, сердце. Как переносится светоч памяти через черную бездну небытия? Какие оболочки спасают зерно духа от костра времени? Не знаю. Но чувствую — Лата и сейчас в любую минуту может вернуться ко мне.

Однажды вечером к нам пришли дворцовые слуги и сказали, что Крипа уехал во дворец Кришны и нам предоставлено время для отдыха. Мы вышли из покоев на улицу и увидели, что нас ожидает Лата в своей колеснице, запряженной парой белых лошадей.

— Я приехала за вами, — сообщила она. — Поехали кататься.

Мы взошли на колесницу, и легкая повозка со стуком и лязгом понеслась по пустынным темным улицам Двараки. У ворот дворца Кришны Лата сдержала лошадей. У обитых медью дверей дворца как раз менялись стражники с обнаженными мечами в руках.

Лата удовлетворенно кивнула—здесь все четко! Бдительность и верность долгу. Наступает вторая стража ночи.

— Принцы отдыхают? — спросил я.