Журнал «Вокруг Света» №11 за 1993 год

— Чушь собачья,— заявляет Майк.— Да чтобы человек поборол здоровенную гадину — такого еще в жизни не было. Эти крокодилы весят не меньше автомобиля. Когда их длина достигает 12 — 14 футов, они вдруг раздаются вширь и становятся вдвое толще прежнего. Даже трудно поверить, что они могут быть такими тяжелыми.— Тут Майк разводит руки. — Вот какой толщины достигают эти твари. И если уж им приспичит с тобой расправиться, пиши пропало. Как-то раз шел я вброд к браконьерской сети, думал порезать ее и выпустить рыбу, как вдруг откуда ни возьмись появилась такая вот махина. Челюсти щелкнули в каком-нибудь дюйме от меня. Едва успел выскочить на берег. Век не забуду этот жуткий щелчок. Другого такого звука нигде больше не услышишь. Никому, ясное дело, не хочется попадать в брюхо крокодилу. Сперва он запихивает тебя под затопленную корягу и ждет, пока ты не подгниешь. Это потому, что жевать он толком не умеет. А когда дозреешь — сожрет по кускам.

— А тут, в биллабонге, есть крокодилы? — спрашивает Майка Харви Арден, приехавший в Кимберли в поисках мира и покоя.

— Может, найдутся один-два пресноводных. Но у них пасть узкая, да и вообще они не так опасны. Эти могут сожрать собаку или теленка, но, если наступишь такому на хвост, он только фыркнет да челюстями щелкнет для острастки. Впрочем, морские убийцы сюда тоже заплывают — поднимаются вверх по рекам. И ежели тут, как говорят, земля грез, то они — здешний кошмар, все равно как аляскинские гризли или бенгальские тигры. В сезон дождей их заносит сюда приливом, так что надо смотреть в оба.

«Я лежал на своем суоге — австралийской походной постели, состоящей из тонкого тюфяка, обернутого холстиной, и смотрел вдаль,— вспоминает Харви Арден.— От биллабонга доносилось заунывное пение бесконечно одинокой птицы, где-то выла бесконечно одинокая динго, и меня тоже охватило уныние. Я смотрел в звездное небо: светила, казалось, манили меня, звали в свой сверкающий хоровод. Все, кто стоял лагерем под австралийским небосводом, отмечали чарующую красоту здешних звезд. Поэтому мне было радостно видеть Южный Крест, ведь он всегда указывает на север и, стало быть, дает какую-то привязку к местности в этих бескрайних просторах. Не будь его, я бы и вовсе чувствовал себя потерянным. Когда падающая звезда, подобно лучу лазера, рассекает небо, до тебя вдруг доходит, откуда взялись легенды аборигенов, поселившихся здесь за 50 тысяч лет до прихода первых белых. Ведь, согласно их мифам, земля: горы, реки и пески — была сотворена небесными героями, сошедшими со звезд в те времена, когда и самого понятия времени еще не существовало».

Исследователи северо-западной Австралии в середине прошлого века, разумеется, и не подозревали о существовании троп, которые аборигены называли «дорогами предков». Экспедиции начинались в Перте, он был основан в 1829 году, и шли на север вдоль Индийского океана к берегам Тиморского моря. Даже сегодня некоторые участки здешней береговой линии принадлежат к числу красивейших побережий на свете и выглядят нетронутыми, лишь кое-где попадаются разрозненные поселения и городки вроде порта Дампир, где корабли принимают на борт руду и минералы, или Порт-Хендленда в Пил-баре. А дальше к северу лежит Брум — центр торговли жемчугом и мекка современных отпускников.

Первые исследователи пробирались в глубь суши по труднопроходимой местности, какой не найти, пожалуй, больше нигде в мире. Неудивительно, что кочевники-аборигены подняли на копья не один десяток белых. Но первопроходцев было уже не остановить, потому что они пришли сюда жить, а не только изучать.

Один из них, Джеймс Мартин, в 1863 году произвел разведку побережья Кимберли. Увы, этот горе-первопроходец объявил здешние места удобными для лесоводства, богатыми влагой и травостоями. Хлынувшие сюда поселенцы быстро обнаружили, что тропический климат и растительность не подходят овцам. Три первых поселения пришлось покинуть, хотя впоследствии и обнаружилось, что некоторые районы Кимберли хороши не только для овцеводства, но и для выпаса крупного рогатого скота, равно как и для земледелия.

В 70 —80-е годы прошлого века вдоль побережий Пилбары и Кимберли стали появляться маленькие городки. Тут запасались всем необходимым пастухи, гнавшие гурты и стада на сотни миль в глубь суши. Это позволяло им безвозмездно получать земельные наделы от правительства, заинтересованного в освоении здешней terra incognita.

В шестидесятых годах нашего столетия началось строительство большой оросительной системы, и, несмотря на колоссальные трудности, северо-восток Кимберли превратился в истинный рай. Рукотворное озеро Аргайл, куда в сезон дождей изливаются воды реки Орд, занимает площадь в девять раз большую, чем гавань Сиднея, но это водохранилище затопляет сотни квадратных миль земли, на которой прежде размещались скотоводческие фермы...