Журнал "Вокруг Света" №11 за 1997 год

На стеллажах лежали стопки книг. Скандинавские приходские книги, своды образцов писарского почерка (и не за один век!), справочники типичных и нетипичных ошибок. Оказывается, простецкое мужицкое имя Юхан (где тут ошибиться?) можно переврать семью разными способами. Если же учесть, что за свою долгую историю Швеция успела побывать частью Дании, Норвегия — Швеции, а Финляндия, будучи объединена с Россией личностью монарха, языком делопроизводства, оставила шведский, замененный финским, и названий каждый населенный пункт имел по два (помните: Турку — Або), да к тому же писарь мог плохо владеть предписанным языком, вы поймете, какое обширное поле деятельности у миссис Шокетт.

— Это еще не все, — уточнила она. — Там ведь и фамилий почти не было. Нильсен, Свенссон, Хансен — это отчества, пойди разберись.

Я представил себе одних лишь Александровичей и Александровен, которых я знаю, и мысленно возблагодарил то наше правительство, которое (тоже, кстати, относительно недавно) присвоило гражданам разнообразные и благозвучные фамилии.

— Но в Америке это становилось фамилией? — спросил я. — А здесь все-таки Хансенов и Свенссонов не такой процент, как на старой родине. Так что вам полегче.

— Если бы, — вздохнула миссис Шокетт, — многие приехали с более сложными фамилиями. А англосаксы выговорить иностранное слово не в силах. Так что многие их меняли, а то и просто вынимали середину и ходили с остатком. Звали человека Грим мал ьдурссон — стал Гримсон. Хорошо хоть, если еще об этом помнит.

Она показала мне готовое генеалогическое древо. Ей-Богу, это выглядело не хуже, чем у августейших персон. Разве что вместо герцогов Ангальт-Цербтских и герцогинь да-Браганса-э-Фуншал в ветвях дерева гнездились простые Линдгрены и Райнарсудссоны. Фамилии менялись, но древо рода оставалось одним и тем же. Я повел пальцем по изменениям: миссис Шокетт кивнула.

— Почти все гласные были сверху украшены значками, их убирали, и фамилия как бы лысела, а сочетания букв были столь непривычны, что, найдя свои корни, произнести их американец во втором поколении не сможет даже под угрозой смертной казни.

Я представил себе, как приходит к ней этакий старичок, вовсе не мормон, а просто на старости лет решивший приникнуть к корням и способный заплатить за это 200 долларов. Ему составили древо, компьютер выдал данные, и осталось одно: узнать, а как исконное имя звучит. Сам-то он себя именует мистер Вид.

Миссис Шокетт смотрит в бумажку и говорит:

— Это, мистер Вид, пишется Аскольгрустенвид. А читать нужно, видите «а» с кружком, это — почти «о»: Ошйоолгруушнвий.

— Как? — спрашивает потрясенный клиент дрожащим голосом. — Ошк... Ошйо... Нет, это невозможно! А из какого прихода предки?

— Это совсем несложно, — отвечает миссис Шокетт, — они, кажется, из Финляндии? Сейчас посмотрим. А, вот. Ванхатурмосъярви.

— Как?! — бедняга падает в обморок.

Или примерно так. Я, кажется, выдумал слишком простой пример.

Насчет себя я почти ничего не выяснил — по причинам, приведенным выше. Но что-то все-таки узнать удалось. И надеюсь, что узнаю больше. Во всяком случае, каждый вечер, когда возвращался в гостиницу, портье передавал мне пакет из Библиотеки с новыми деталями.

Последнее письмо оттуда я получил уже в Москве.

Солт-Лэйк-Сити

Лев Минц, наш спец. корр. | Фото В.Привальского

Читатель в пути: К Коммунизму — по ребру Буревестника

Володя, Дима, Боря и я ходим в горы давно.

На сей раз мы хотим попытать счастья на Памире — взойти на пик Коммунизма (7495 м).

Восхождение начинается... со спуска. Наш маршрут на пик Коммунизма проходит по так называемому ребру «Буревестника», и чтобы попасть к его началу, мы должны спуститься из альплагеря, что на поляне Москвина, на ледник Фортамбек и добраться до поляны Сулоева.

На второй день пути, пройдя по леднику, достигаем поляны Сулоева, названной в честь одного из исследователей этого района. Большую часть своей души этот геолог и альпинист отдал горам. Теперь они владеют и его телом: могила Валентина Сулоева находится именно здесь.

Лет десять назад на уютной, хорошо прогреваемой солнцем поляне Сулоева располагался альплагерь. Работала и биологическая станция, где ученые исследовали повеление животных в условиях высокогорья. В общем, жизнь здесь кипела. Теперь альплагерь переместился на поляну Москвина, биостанцию закрыли, и полновластными хозяевами этих мест остались лишь любопытные сурки.