Журнал "Вокруг Света" №11 за 2001 год

Только сверхприбыльные организации могли позволить себе содержать целые флотилии судов для перевозки лошадей, великолепно оборудованные конюшни, огромный штат сотрудников, иметь в собственности целые кварталы, расположенные в непосредственной близости от цирков, и выплачивать возницам-победителям огромные премиальные. Уже во времена Республики были широко известны две «партии» — «Партия белых» и «Партия красных», названных так по цвету облачения возничих. В эпоху Империи возникли еще «Партия зеленых» и «Партия голубых», которые довольно скоро затмили своими достижениями обе предыдущие. При императоре Домициане были основаны еще «Партия золотых» и «Партия пурпурных», но они, по всей видимости, просуществовали недолго, так как в позднейших римских источниках упоминались все же только «голубые» и «зеленые».

Конные ристания все более и более увлекали римлян. И если в середине II века до нашей эры в день состязаний проходил всего один заезд, то уже при Октавиане Августе их было 12, при Калигуле и Нероне — до 48, а в конце I века, при Домициане, — около 100. Правда, для этого число кругов в заезде ему пришлось сократить с 7 до 5.

Страсти по лошадиным бегам бушевали в Римской империи на протяжении многих столетий, и даже ее падение не сразу положило конец этому всепоглощающему безумству.

В начале II века до нашей эры арена была разделена пополам продольным каменным возвышением, по-латински звучавшим как «spina». Эта постройка была украшена египетскими обелисками, жертвенниками, статуями богов и возничих-победителей. По обоим концам Спины возвышались две меты, состоявшие из трех конических столбов. Во время состязаний их по беговым дорожкам и огибали колесницы. По условиям соревнований колесницы должны были объехать Спину 7 раз. Один круг составлял 568, а вся дистанция — около 4 000 метров. Для подсчета кругов на обоих оконечностях Спины на возвышениях, хорошо видных всем зрителям, помещались: с одной стороны 7 съемных шаров, или «яиц», с другой — 7 дельфинов. «Яйцо» у римлян было символом божественных близнецов Кастора и Поллукса, считавшихся покровителями Рима, а дельфины являлись священными животными Нептуна, покровительствовавшего лошадям.

Свое окончательное устройство Большой цирк получил при императоре Октавиане Августе, правившем с 27 года до нашей эры. Он представлял собой открытый с одной стороны вытянутый овал длиной 620 и шириной около 150 метров и вмещал более 150 тысяч зрителей. Много позже, уже в начале IV века, когда верхний ярус трибун был надстроен еще тремя рядами сидений, в Цирке могло помещаться до 250 тысяч поклонников конных ристалищ.

Открытый конец Цирка имел вид дугообразного изгиба, где располагались 12 стойл для лошадей и колесниц, открывающихся одновременно. Размещение стойл по косой объяснялось тем, что каждое из них должно было находиться на одинаковом расстоянии от стартовой линии. В центре ряда стойл находились Торжественные ворота, наверху которых была устроена ложа для организатора игр. Отсюда он подавал сигнал к началу заезда, бросая вниз белый платок. На противоположной стороне Цирка, в центре закругленной его оконечности, стояли Триумфальные ворота — через них сопровождаемый ликующими криками толпы удалялся победитель состязаний. Кроме того, существовали также и третьи ворота, в которые выносили раненых и мертвых — несчастные случаи во время скачек были отнюдь не редкостью.

Страстными поклонниками конных скачек были многие римские императоры, примыкавшие в качестве членов к той или иной «партии». Печально известный Калигула, например, настолько любил своего жеребца Инцитата, что, по свидетельству Светония, «каждый раз накануне скачек посылал солдат наводить тишину по соседству.

Он не только сделал ему конюшню из мрамора и ясли из слоновой кости, но даже отвел дворец с прислугой, куда приглашал гостей — он даже собирался сделать его консулом». Кстати, Калигула был членом «Партии зеленых». Гальба и Вителлий состояли в «Партии голубых». Домициан вообще организовал две новые партии.

Нерон, бывший неизменным болельщиком «зеленых», так любил скачки, что даже пожелал лично выступить перед публикой в качестве возничего. И, по всей видимости, выступил в одном из показательных заездов. Публике ничего не оставалось делать, как приветствовать своего императора со всем возможным неистовством, ведь этот правитель крайне трепетно относился к своей персоне и не имел обыкновения прощать тех, кто недостаточно активно выражал свой восторг — несчастные просто не задерживались на этом свете.

Нерон же, не желая ограничиваться своим «успехом» в столице, изъявил желание, будучи в Греции во время Олимпийских игр, править колесницей, запряженной десятком лошадей. Эта задача была трудновыполнимой даже для искушенного профессионала, но Нерона это не остановило, и он взялся за вожжи.