Журнал «Вокруг Света» № 11 за 2004 год (2770)

Едва мы вернулись на заставу, прапорщик Плотян, сверкнув золотым зубом, сказал: «Собирайтесь, на рыбалку пойдем». Мы кинулись переодеваться, но оказалось, что наша поспешность напрасна. Мичман Рыжков, капитан пограничного катера, на котором мы должны были отправиться на рыбалку, заявил, что в такой туман он в море не выйдет. Час проходил за часом, а несговорчивый мичман не соглашался ни с какими аргументами Плотяна и вертолетчиков, которым не терпелось наловить рыбы. Наконец, ближе к полуночи Рыжков сдался. Мы погрузили на катер сети, продуктовые концентраты и вышли в море. Спустя сорок минут судно оказалось в виду низменного берега, близ устья речки Лемберова. Рыжков на самых малых оборотах вел катер к суше, поставив на бак матроса, который постоянно промерял глубину метр-штоком. Наконец, метрах в двухстах от берега мичман застопорил мотор и приказал отдать якорь – предстояло пересесть на лодки. Их у нас было три – две резиновые надувные и одна алюминиевая. Тут выяснилось, что хорошо грести умеет только прапорщик. Он лихо управлялся с веслами и через несколько минут уже разгружался на берегу. У нас на веслах – штурманы обоих вертолетов Матвей Носков и Володя Дорошин. Уключины были давно сломаны, лодка вертелась во все стороны, и мы под смех и шутки кое-как добрались до берега. Нос лодки уткнулся в песчаный пляж, покрытый черной галькой, заваленный плавником – бревнами, ветками, сучьями, выброшенными штормами, выбеленными морем и ветром, изрядно потрепанными волнами. Пляж простирался далеко в обе стороны побережья, и повсюду лежали, словно скелеты каких-то гигантов, побелевшие стволы деревьев.

Пока мы пытались добраться до берега, прапорщик успел поставить сети и уже вытащил четырех омулей. Метрах в трехстах от места нашей высадки, на берегу речки, виднелся балок – небольшой домик, его единственное подслеповатое оконце смотрело на море. Мы остановились в этом нехитром жилище, всю обстановку которого составляли двухъярусные нары, стол да печка-буржуйка. Летчики тотчас разожгли в очаге огонь, и внутри фанерной избушки мигом разлилось тепло. Матвей Носков и бортмеханик Сергей Зинчук, вооружившись спиннингами, отправились на речку ловить хариуса. На улице уже принялись разделывать пойманного прапорщиком омуля. Андрей Перминов, ловко орудуя ножом, потрошил и чистил (шкерил) трепыхающуюся рыбу. Ребята принесли с реки чистую воду, поставили на огонь чайник. Все они делали быстро, легко, словно играючи. Посыпались шутки, между делом завязался разговор. Работа у летчиков нелегкая – на старых, видавших виды машинах они в любое время года и порой в самую отвратительную погоду несут службу в небе Арктики. Однако ни от одного из них мы не услышали ни слова жалобы, напротив, летчики производили впечатление очень уверенных в себе, жизнерадостных, нашедших свое место в жизни людей.

Из пойманной рыбы Архипов приготовил «пятиминутку» – мелко нарезанного омуля залил уксусом, посолил, поперчил, добавил лук. Попадающуюся в рыбе икру ели сырой, лишь слегка присолив. Белое полотнище тумана застелило берег, слившись с лежащим кое-где снегом. Прапорщик предложил сходить на реку, посмотреть, как ловят хариуса. Путь через тундру трудноват – ноги частенько проваливались во влажный мох. Прапорщик шел легко, быстро, на ходу рассказывая о тундре, о своем житье-бытье, да еще и успевал собирать грибы. У одного из плесов мы встретили летчиков, на берегу – пяток выловленных ими рыб.

Прапорщик Плотян остался недоволен уловом и повел нас в более рыбные места. Солнце постоянно скрыто низкой серой облачностью и туманом. С высоких речных утесов открылась морская даль, объятая необычайной тишиной и покоем. Прапорщик привел нас к широкому перекату, успев по дороге набрать земляных червей. Рыбалка здесь и впрямь оказалась удачливее – уже через несколько минут на берегу, сверкая серебристыми боками, лежали великолепные красавцы-хариусы.

По возвращении в балок неутомимый прапорщик отправился к морю – там уже вынимали сети. Тут же рыбу разделывали, потрошили, мыли, солили крупной солью и рядами укладывали в пластиковые бочки. Вскоре в них лежало килограммов 200 омуля. После такой работы у всех разыгрался аппетит, пора было вернуться в балок и отведать «пятиминутки». Блюдо оказалось необыкновенно сытным, дополняла трапезу свежепосоленная икра, целый котелок которой переходил из рук в руки. Ночь давала о себе знать – кто-то начал клевать носом у стола, кто-то задремал в уголке.

На берегу из плавника разложили костер. У огня Рыжков положил коптиться пару рыбин. К утру заметно похолодало, туман унесло ветерком, небо прояснилось. Летчики хотели остаться здесь на целый день, но Рыжков стал пугать надвигающимся штормом, и мы засобирались в обратную дорогу.

Край света по имени Эклипс