Журнал «Вокруг Света» №11 за 2009 год

Ночуем в Новгороде Великом и с утра заезжаем в Перынский скит, совсем рядом со знаменитым музеем деревянного зодчества Витославицы и Юрьевым монастырем. Находящаяся в скиту церковь Рождества Пресвятой Богородицы относится к концу XII — началу XIII века и считается одним из самых маленьких домонгольских храмов на Руси. На хозяйстве тут отец Дмитрий со послушники. В проволочном загончике добрая на вид собака сидит под табличкой: «Собаку не кормите и не говорите с ней. Это не ваша собака!» Место располагает к неторопливости, и мы пару часов сидим, слушая рассказы «начальника скита» о его жизни, пока он неторопливо перебирает и смазывает бензопилу, готовясь пилить дрова (послушники тем временем раскатывают бревна на заднем дворе). «Я ведь тоже фотограф, знаете ли. Вон видите крест с полумесяцем на часовне? Туда дятел иногда прилетает, полумесяцем шишку защепит и долбит ее, любезный. Так я захотел его снять, мда… Так, чтобы солнышко было, и тучки, и небо, и чтобы он непременно в профиль, знаете ли. Так вот — вымерил точку откуда снимать, вон на той сосне метрах в шести от земли. А дятлы, представьте, в солнечную погоду не очень летают. Пришлось немного подождать, вот таким образом. Ну, наконец, спустя два года сделал я этот снимок. И знаете что? Ну вот что-то не то, не понравилось!» На доходы с открыток, сделанных по фотографиям инока и рисункам послушников (отличным, кстати!), скит отчасти и живет.

Прохладный новгородский лес еще машет нам ветвями, а мы уже на юг, на юг, нас ждет последнее испытание: перебраться из Новгородской области в Тверскую. Поскольку едем мы в Торопец (а тут, запомните, ударение строго на второй слог), то проще было не делать гигантский крюк по федеральной трассе, а проехать по местной дороге. Но в России, за редчайшими исключениями, области не соединяются между собой нормальными асфальтированными дорогами. Так и здесь: бодрая, хоть и помятая жизнью дорога после Холма километров на 40 превращается в совсем утомленную грунтовку. И начинается такой ливень, что видимость схлопывается метров до 20. Счастье, ни одной машины, по бокам мелькают нахохлившиеся серые деревни и лес, лес. «Лендровер» несется на сотне под ливнем по осклизлой грунтовке, и его слегка заносит всего в паре мест. Вдруг дождь заканчивается, и в радужной паутине пробившихся сквозь ветви лучей по дороге перед нами легко трусит каурый жеребец — не под седлом, даже без недоуздка. Оглядывается, косит взглядом, переходя на шаг, прижимается к обочине, уступая дорогу. Я все равно медлю. Он фыркает и вдруг несколько раз почти на месте быстро-быстро перебирает ногами, показывая мне, что я должен сделать: обгоняй, мол, уже! Мне кажется, он улыбается моей медлительности. Ближайшая деревня — километрах в пяти-семи.

Вот и Торопец, ура! Отмыт дождем до скрипучего блеска. Этот город еще 40 лет назад был признан специальным постановлением Правительства РФ историческим городом-памятником. Поразительные каменные дома в центре города, по сути «каменные избы» с деревенской планировкой внутри и резными каменными наличниками. Сразу несколько гостиниц на 14 000 человек населения, почти два десятка церквей, два древних городища (первое — самое высокое в Европе насыпное городище, почти 20 метров, именно тут венчался Александр Невский), единственный в России памятник учителю (поставлен возле старейшей школы в городе, не кому-то конкретно, а просто Учителю с большой буквы). Наконец, прекрасный ужин в кафе при отеле «Кривитеск».

На полуострове, выдающемся в большое озеро Соломенное, спешно восстанавливается Покровский храм, а напротив через дорогу вновь поднимается его колокольня, взорванная в 1930-х годах. Рядом на высокой лавке, наблюдая за строительством и по-детски болтая ногами, сидит отец Владимир, когда-то заведовавший здесь ликеро-водочным заводом. Теперь он ведет службы в уже отремонтированном приделе и мечтает о скором завершении строительства: «Вон видите на крыше кровельщика Ваху? Думаете, легко найти хорошего кровельщика? Не-воз-мож-но. А он сам пришел, из КиевоПечерской лавры, там работал. Что-то его толкнуло, получил благословение у епископа и приехал». Кровельщик Ваха спускается, смущенно и бережно, чтобы не отдавить ненароком, жмет наши городские руки, приглашает пить кофе.

Не знаю, что «толкнуло» Ваху, но почему он пришел в итоге в Торопец, могу понять. Путешествие, начавшееся в Калязине и закончившееся в Торопце (от него всего 30 километров до М-9), шло не по нисходящей, а по восходящей, до кульминации. Спустя два дня, уже в Москве, со мной разговорился таксист: «Ездил вот тут отдохнуть от Москвы недельку в хорошее место. Куда? Да в Торопец, вы и не знаете, небось». А вот и знаю.

Фото Александра Сорина

Егор Быковский

Великое исчезновение