Журнал «Вокруг Света» №12 за 1971 год

...И вот наступил наконец день, когда пробил час «Лузитании». Солнце медленно опускалось за спину равнодушно раскинувшего руки цементного Христа на горе Корковадо, когда окончился победой «Фламенго» последний матч дня. Не прошло и десяти минут после репортажа, как в бар Педро влетел обезумевший Зека. Хватаясь рукой за сердце, он рухнул на стул и потребовал лимонной батиды. Старый Педро вытряхнул из бокала коричневого таракана и, наливая настойку, поинтересовался, что случилось.

— Сколько времени? — спросил Зека, стуча зубами.

— Без пяти семь.

— Включай скорее транзистор! Сейчас будет выпуск спортивных новостей!

Педро покачал головой: парень, похоже, свихнулся — транзистор, укрепленный над полкой с винами, никогда не выключался.

Зека глотнул терпкую настойку, стукнув зубами о край стакана. Над прилавком раздались знакомые фанфары, диктор просил внимания: начиналось объявление результатов лотереи. Все, кто был в «Лузитании», достали свои талоны. Размеренно, словно сообщая военную сводку с поля сражения, диктор читал: «Матч номер один: «Флуминенсе» — один, «Веско» — два. Матч номер два: «Фламенго» — три, «Португеза» — ноль...»

Все сгрудились вокруг Зеки. С каждым результатом напряжение росло. Восьмой, девятый, десятый матчи... Теперь уже Педро схватился рукой за сердце. Одиннадцатый матч, двенадцатый... Охнула Силвия. Тринадцатый, последний: «Форталеза» — два, «Ипиранга» — ноль!

Зека роняет талон и опускается на пол. Единодушный рев потрясает «Лузитанию». Тринадцать очков! Все матчи угаданы! Зека, Флавио и Дамиан — победители! Миллионеры! Мил-ли-о-не-ры!

Свершилось! Все-таки господь там, на небе, великодушен и милостив! Слава тебе, господи наш! Спасибо, что обратил свой мудрый взор на нашу убогую «Лузитанию»! Педро крестится, дрожа и еще не веря в случившееся. Неважно, что не он выиграл эти миллионы! Ему тоже повезло: теперь «Лузитания» прославится на весь город. Скоро прибегут репортеры, фотографии появятся в газетах! Завтра же появятся. «Лузитанию» покажут по телевидению! А это означает, что сюда сбегутся зеваки со всего района. Может быть, бар станет модным?

Вокруг уже толпились десятки знакомых и незнакомых, завсегдатаев и случайных прохожих: весть о выигрыше разнеслась по всему кварталу. Силвия, вытирая глаза, обнимала Зеку. Никто не мог разыскать Дамиана, который еще утром отправился собирать милостыню на Центральный вокзал, флавио работал в отеле, но уж он-то знал: он всегда имел при себе копию талона.

«Лузитания» заполнялась народом. Бился в истерике Лоретти, сбежавший из своего киоска: он заполнил свой талон точно так, как Зека с Флавио, но в последний момент дьявол толкнул его под локоть, и Лоретти переделал результат тринадцатого матча, поставив ничью. Если бы не эта проклятая ничья, он делил бы сейчас с Зекой миллионы, как это бывало всегда, когда несколько талонов набирали тринадцать очков.

Лопес, растолкав зевак, схватил Зеку за плечо.

— А ну, вставай!

— Что, что такое? — слабым голосом отозвался Зека. Он озирался вокруг с какой-то отрешенной улыбкой, не узнавая друзей.

— Вставай немедленно! — крикнул Лопес.

— Что ты, сержант? Зачем трогаешь парня? Оставь человека в покое! — закричали вокруг.

— Зачем он тебе нужен? — качая головой, спросил Педро.

— Как это «зачем»? — рассердился сержант. — Он что, не собирается нам поставить хотя бы бутылку «прайаниньи»?

Радостный рев оглушил Педро. Зека испуганно раскрыл глаза и начал приходить в себя.

— Где Флавио? — спросил он слабым голосом.

— Флавио сейчас придет, — сказал Лопес. — А ты пока давай распорядись.

Зека тряхнул головой и встал. Вокруг воцарилось молчание. Все выжидающе смотрели на нового миллионера. На человека, чье имя завтра появится на всех первых страницах газет. И даже за границей напишут о нем.

— Педро. Послушай, Педро, — сказал он, держась за плечо Лопеса, — сдвигай столы. Выноси их на улицу. Посылай за виски. Позвони в ресторан. В какой? В самый лучший. Пусть пришлют шампанского, лангуст, ветчины...

...«Лузитания» безумствовала всю ночь. Были опустошены винные погреба всех близлежащих баров и ресторанов. Зека собрал нищих с окрестных кварталов и кормил их креветками и шоколадным тортом. Силвия умывалась шампанским, вылив полдюжины бутылок в пластмассовый таз: это, как она объясняла всем и каждому, способствовало улучшению цвета лица.

К трем часам утра весь район уже знал о неслыханной вакханалии в «Лузитании». Матросы, удивленные отсутствием Силвии и ее подруг на привычных перекрестках, вваливались в бар целыми экипажами. На улице выстроился громадный хвост пустых такси: водители дружно вздымали бокалы за здоровье Зеки, за процветание лотереи, за старого Педро, за Силвию, за футболистов — «трикампеонов», за всех вместе и по отдельности, за «Менго» и «Флу», за «Васко» и «Ботафого».