Журнал «Вокруг Света» №12 за 1977 год

Но ведь должны же быть здесь и разбитые нарты. В 1935 году Н. Литке писал: «Около столба были обнаружены сломанные нарты...»

Давыдов предложил цепочкой прочесать остров. И вот около бухты, совсем рядом с лагерем, Рахманов обратил внимание на куски дерева, носившие следы обработки топором и ножом. После долгих споров и экспериментов из этих кусков дерева были собраны нарты. (Причем некоторые детали их чуть было не погибли безвозвратно, так как лежали в куче плавника, приготовленного дежурным для костра.) Но ребята и на этом не успокоились — тщательный осмотр острова продолжался. Склокину посчастливилось найти металлический багор с обломанным древком. У Леденева был в рюкзаке журнал «Вокруг света» № 7 за нынешний год, где приведены фотографии вещей русановской экспедиции, обнаруженных в районе полуострова Михайлова. Среди прочих предметов на снимке виден багор, найденный Н. Бегичевым в 1921 году. К сожалению, сам этот багор затерялся, но сохранилась его масштабная фотография, по которой нетрудно было установить полную идентичность багров. Значит, «новый» багор тоже с «Геркулеса»!

Но как увязать багор — вещь, необходимую для плывущих среди льдов, и нарты — средство передвижения по льду?

Сама жизнь подсказала разгадку этого кажущегося противоречия, когда отряд несколько дней спустя отправился на остров Кравкова. За плечами у ребят были рюкзаки, а в руках лодки. Лед был с многочисленными трещинами, проталинами и просто лужами на поверхности. Головной отряда длинной заостренной палкой прощупывал покрытый водой лед, определяя его твердость. Ребята шутили: не воспользоваться ли найденным багром...

Итак, во-первых, удалось обнаружить место, где когда-то стоял столб «Геркулеса». Это место теперь сохранится. Отряд Леденева установил тут настоящий памятник: пятиметровый столб со врезанной в него стальной памятной плитой.

Во-вторых, найдены русановские багор и нарты... Почему важна эта находка? Разумеется, как и любая реликвия экспедиции В. А. Русанова, она представляет собой музейную ценность. Но более существенно другое обстоятельство: возможно, благодаря этому на карте поисков появится еще одна точка, в которой побывали русановцы.

Здесь необходимо сделать небольшой исторический экскурс. В 1921 году Никифор Бегичев обследовал побережье Таймыра в поисках пропавших без вести участников экспедиции Р. Амундсена — П. Тессема и П. Кнутсена. На мысе Стерлигова он нашел нарты, которые счел принадлежащими норвежцам. Есть, однако, основания думать, что нарты эти оставили участники экспедиции В. А. Русанова: ведь мыс Стерлегова — точка материка, ближайшая к островам Мона.

Бегичев не взял нарты с собой, но осталось их описание, сделанное со слов его спутника, норвежского капитана Л. Якобсена: «Отличительные признаки найденных саней, делающие их совершенно непохожими на самоедские, были следующие: копыли прихвачены стальным тонким тросом, между копылями вставлены изогнутые медные трубки, играющие роль подкосов, предохраняющих санки от расшатывания; из такой же медной трубки сделан «баран» (выступающий спереди изогнутый стержень, идущий от концов полозьев). Полозья были подбиты тонкими железными полосами».

В 1934 году нарты были вторично найдены зимовщиками полярной станции «Мыс Стерлегова». Начальник зимовки К. М. Званцев описывал их следующим образом: «Найдены брошенные сломанные нарты, вероятно, изготовленные на каком-либо корабле, так как они скреплены судовыми медными трубками... Работа прочная, в расчете на дальний путь».

До сих пор эти сведения о нартах с мыса Стерлегова не могли «сыграть», поскольку не было описаний нарт с острова Геркулес. Теперь же можно провести сравнительный анализ. Более того, весьма вероятно, что нарты, которые нашел в 1921 году Бегичев и видел в 1934 году Званцев, все еще лежат в тундре у мыса Стерлегова. Тогда их можно будет сравнить с русановской реликвией непосредственно, визуально.

Так ли это важно, спросит читатель? Что изменится, если даже будет доказано, что участники экспедиции В. А. Русанова побывали на мысе Стерлегова?