Журнал «Вокруг Света» №12 за 1980 год

Майотта запомнилась мне своим мальгашским колоритом, резко контрастировавшим с мусульманским обликом других островов, где преобладают метисы арабов и африканцев. На Майотте живут потомки мальгашского племени сакалава, принявшие самоназвание махорэ. Здесь же господствует римско-католическая церковь.

В 1841 году капитан французского корабля «Превуаян» предложил султану Майотты уступить ему остров за 5000 франков. Тот согласился. Майотта превратилась в первую и долгое время самую важную французскую базу у берегов Восточной Африки. Долгое время на Майотте, а вернее на расположенном в 800 метрах от нее скалистом островке Паманзи, находилась столица всего протектората — Дзаудзи. Здесь квартировали французские моряки и солдаты, участвовавшие в колониальных войнах в Африке и на Мадагаскаре.

А поскольку и те и другие находились все больше вне острова, то в услужение в их дома, где оставались лишь жены и дети, брали, как правило, женщин-махорэ. И влияние французов распространялось в первую очередь среди этих женщин. Затем на Майотту с Реюньона прибыли полтора десятка монахинь. Они создали монастырь и повели наступление на мусульманские обычаи. Ислам не разрешал женщине переступать порог мечети и отстранял ее от участия в общественной жизни, а в собор священник ее приглашал. Это повысило престиж церкви в глазах женщин и сделало их ревностными католичками.

Первое время мужчины роптали. Их недовольство усилилось особенно после того, как церковь взяла под свою защиту пережиток матриархата «магнахуале» — нечто вроде института нераздельной коллективной собственности на землю, о которой решают на Коморах женщины. На других островах, где восторжествовал коран, мужчины успешно справились с этим анахронизмом. Но на Майотте, где изворотливый падре вел с дальним прицелом битву за умы прихожанок, этого сделать не удалось. Магнахуале становилось все более серьезным тормозом земледелия, поскольку мужчины, хотя и вели хозяйство, не могли распоряжаться землей. Товарные культуры, которые завоевывали все больше и больше площадей на Гранд-Коморе, Анжуане и Мохели, не внедрялись на Майотте, поскольку женщины объявили их «фади» — запретными. Так Майопа превратилась в самую бедную из четырех коморских красавиц. Теперь два раза в неделю на взлетно-посадочной полосе Майотты приземляется старый самолет ДС-4, и все женщины под руководством монахинь направляются к нему. На самолете доставляют рис и овощи для населения.

В 1961 году, когда французские власти решили перенести свою столицу с расположенного на отшибе Паманзи в центр архипелага, на его самый большой остров Гранд-Комор, мужчины Майотты на время воспряли духом. Они надеялись, что вслед за колониальными чиновниками, военными и их женами с острова уедет и падре со своими монахинями. С покосившихся минаретов уже начали кричать муэдзины, и кое-где крестьяне, не считаясь с требованиями магнахуйле, взялись за распашку земли.

Однако падре и не думал уезжать с Майотты. На своих воскресных проповедях он внушал прихожанкам мысль о том, что если они не сплотятся вокруг алтаря, то грандкоморцы вновь заставят их носить черные покрывала — буи-буи, упразднят женскую собственность и лишат всех других прав и привилегий.

И островитянки сплотились. На крохотной Майотте появилась своя партия — «Движение народа тжахорэ». Руководит ею, правда, мужчина с французской фамилией — Марсель Анри, выходец с Реюньона, бывший французский советник по экономическим и социальным вопросам, тесно связанный с крупными европейскими плантаторами и землевладельцами острова. Но всем известно, что всеми делами в партии вершит дама — г-жа Мересс, верующая католичка и франкофилка. Она заявляет, что Майотта не имеет ничего общего с Коморами, и требует укрепления «традиционных связей с Францией, скрепленных договором от 1841 года».

Когда в 1968 году между Парижем и Морони была достигнута договоренность о предоставлении Коморам внутреннего самоуправления, «батальоны выступавших против этого нововведения женщин, вооруженных палками, пришли в столкновение со службой охраны порядка», — сообщала газета «Фигаро». В 1974 году, опираясь на дамское войско, Марсель Анри и мадам Мересс склонили в свою пользу чашу весов на референдуме о независимости Комор. На трех других островах архипелага девяносто пять процентов жителей высказались за независимость, а на Майотте больше половины — против. Накануне выборов во всех соборах острова была проведена внеочередная месса. Прихожанки голосовали так, как им советовал падре...

6 июля 1975 года коморская палата депутатов провозгласила независимость архипелага. Бывшая метрополия тут же отказалась признать принадлежность Майотты к молодому государству. А «Движение народа махорэ», поддержанное церковью и крупными плантаторами, объявило своей главной целью присоединение к Франции. На помощь им в Дзаудзи были переброшены дополнительные подразделения французского иностранного легиона. Так была создана «проблема сепаратизма Майотты», вот уже несколько лет не сходящая с повестки дня Организации африканского единства.