Журнал «Вокруг Света» №12 за 1990 год

Через несколько лет он вторично пытается пройти из Архангельска к устьям Оби и Енисея на своем пароходе «Норденшельд». Но опять небывалые льды не позволили ему сделать это, и он смог дойти только до устья Печоры. Вероятно, эти неудачи побудили Сибирякова заняться прокладкой сухопутной дороги между Обью, и Печорой, получившей вскоре наименование Сибиряковского тракта. Тракт проходил по Оби и ее притоку Северной Сосьве, далее по реке Ляпин до одноименной пристани. Отсюда начинался 150-верстный зимний санный путь до пристани на реке Щугор, правом притоке Печоры. К устью Печоры грузы доставлял речной пароход «Обь», а там уже перегружали на морской пароход «Норденшельд». По этому тракту перевозили хлеб, соль, сало, шкуры...

Сибиряковский тракт изменил жизнь края: раньше голод на Печоре был обычным явлением, очень трудно было доставлять сюда хлеб и другие продукты. Так, пуд муки стоил 2,5—3 рубля; после открытия тракта цены упали до 1,25 рубля, а в 1887 году — до 0,75 рубля за пуд. В Сибири же хлеб, который в верховьях Енисея стоил десятки копеек, на Олекминских и Витимских приисках из-за отсутствия удобных путей сообщения обходился более трех рублей за пуд.

Водораздел Оби и Енисея, река Ангара — предмет постоянного интереса Сибирякова. В областном архиве я нашла его прошение 1879 года на имя министра путей сообщения:

«...Уже в настоящее время товары доставляются многими купцами из Томска по Ангаре до Усть-Илима на Лену; с установлением же правильного водного пути сообщения между Красноярском и Усть-Илимом товары, следующие из России на Лену, пойдут естественным путем, вместо прежней сухопутной дороги через Иркутск. Сверх того, открытие этого пути продвинет вопрос и об установлении вообще пароходства по Ангаре».

Переписка Сибирякова с официальными инстанциями длилась много лет, исход ее неизвестен. Но известно, что в конце 80-х годов на Ангаре были проведены работы по очистке русла от порогов, построены туэра (Туэр — специальное устройство для проводки судов через пороги.), уложены туэрные цепи и обозначен фарватер. В результате была достигнута транзитная глубина по всей Ангаре в 0,88 метра, за исключением Падунского порога. Добились-таки своего сибирские промышленники!

Просматривая календари, издававшиеся городской думой, и другие документы, я очень часто встречала фамилию А.М. Сибирякова — особенно там, где речь шла о разных общественно полезных делах.

В конце 70-х годов все передовые люди Сибири ощутили необходимость иметь свой Сибирский университет: нехватка культурных и знающих специалистов стала катастрофической. Решили открыть университет в Томске, тогдашнем крупном торговом центре. Александр Михайлович горячо поддержал эту идею и подарил 100 тысяч рублей на постройку здания университета. А затем еще 10 тысяч рублей с тем, чтобы проценты от этой суммы раз в три года выдавались в виде премии за лучшие исторические сочинения о Сибири. Сибиряков преподносит университету купленную им у сына поэта Василия Жуковского библиотеку отца и археолого-этнографическую коллекцию, приобретенную у художника М.С. Знаменского.

После страшного пожара, случившегося в Иркутске в 1879 году, Александр Михайлович отстраивает богадельню для престарелых, основанную его отцом, открывает бесплатную школу, дарит городской библиотеке редкие издания книг и все время заботится о мужской гимназии, которую окончил в 1867 году,— в частности, покупает для нее почти все картины, экспонировавшиеся на одной из иркутских выставок — полотна Айвазовского, Орловского, Пескова, Семирадского и скульптуру Антокольского «Иван Грозный»...

Очередная папка в областном архиве оказалась таким сюрпризом, что у меня захватило дух — вот удача! Дело канцелярии Иркутского генерал-губернатора о награждении негоцианта Сибирякова французским знаком отличия... Из бумаг узнаю, что французское правительство обратилось в МИД России с тем, чтобы наградить Александра Михайловича знаком отличия «Пальмовая ветвь» за услуги, оказанные им в 1890 году французскому путешественнику Ш. Рабо во время изысканий последнего в Сибири. Поэтому департамент общих дел просит канцелярию генерал-губернатора сообщить сведения о Сибирякове и свое заключение по предложению французского правительства.

В деле есть и бумага, в которой говорится, что государь утвердил «принятие и ношение почетным гражданином Иркутска Сибиряковым пожалованного ему французским правительством знака отличия «Palmes de instruction Publique».

Теперь о фотографии, с которой все началось.