Журнал «Вокруг Света» №12 за 1991 год

Отношение к памяти Дракулы в Румынии, даже современной, совсем не такое, как в западноевропейских странах. Не то чтобы его считали национальным героем, но уважением к нему — конечно, с солидной примесью суеверного страха — несомненно, и сегодня Влад Тепеш считается одной из ведущих исторических фигур эпохи национального становления будущей Румынии, которое восходит еще к первым десятилетиям XIV века. В то время князь Басараб I основал небольшое независимое княжество на территории Валахии. Победа, одержанная им в 1330 году над венграми — тогдашними хозяевами всех придунайских земель, — закрепила его права. Затем началась долгая, изнурительная борьба с крупными феодалами-боярами. Привыкнув к неограниченной власти в своих родовых уделах, они отчаянно сопротивлялись любым попыткам центральной власти установить контроль над всей страной, блокируясь при этом, в зависимости от политической ситуации, то друг с другом, то с венграми, то с турками. Через сто с лишним лет Влад Тепеш положил конец этой прискорбной практике, раз и навсегда решив проблему сепаратизма своим излюбленным способом. Но об этом — ниже.

Мы уже никогда не узнаем, каким был наш ужасный герой в личной жизни. Шутил ли он хоть когда-нибудь, озаряла ли улыбка лицо этого изверга-патриота? Летописи и легенды сохранили лишь отдельные жутковатые штрихи, за достоверность которых трудно ручаться — например, что любимым развлечением Влада в детстве было вырывать перья из крыльев пойманных птиц. Это похоже на правду: много лет спустя, оказавшись в венгерском плену, он, сидя в темнице, от скуки сажал мышей на собственноручно сделанный миниатюрный колышек.

Тем не менее многие румынские историки и литературоведы считают, что Влад III — жертва исторической несправедливости. По их мнению, с легкой руки ирландского романиста Брэма Стокера Тепеш был оклеветан перед всем миром, а извращенная фантазия англосаксов довершила дело. Стокер действительно погрешил против истины: Влад III не питался кровью своих подданных, предпочитая менее экзотические блюда. Однако свое прозвище он носил более чем заслуженно.

Интересно, что в народе Влад был, судя по всему, довольно популярен. Причины этого — в основном психологического свойства. Во-первых, он враждовал с боярами, вековечными и исконными угнетателями простонародья. Во-вторых, противовесом ужасу, который внушал Тепеш своим подданным, была гордость за его военные победы над могущественным и ненавистным врагом — турками. Те, кто сражался под командованием Влада III, чувствовали себя причастными к княжеской славе и хранили неизменную верность своему полководцу. В-третьих, всему населению страны были понятны и близки идеи, вдохновлявшие Влада на его деяния. И, наконец, был еще один очень важный фактор: религия.

Влияние церкви на жизнь всего общества в прошлом в тех краях было велико. Поэтому правитель, известный своей религиозностью и пользующийся моральной поддержкой духовенства, всегда мог твердо рассчитывать на покорность народа. А благочестие Влада III граничило с фанатизмом, ничуть не умеряя его жестокости. Впрочем, этому едва ли стоит удивляться: примеры такого рода сочетания в истории средневековья очень часты.

Влад с неизменной щедростью наделял монастыри землей и деревнями. Иногда такой дар бывал приурочен к какой-нибудь военной победе, иногда делался в порыве экстатического восторга, но чаще являлся результатом трезвого политико-экономического расчета. Как бы то ни было, совместное действие креста и кнута обеспечило кровавому вождю молчаливое повиновение народа. Лишь в молитвах и заупокойных службах изливалась скорбь по тысячам казненных, не обращаясь в ярость, направленную против тирана — ведь его власть была освящена церковью, а цели — разумны и благородны.

А теперь покинем Валахию и бросим взгляд на другую, пограничную с ней страну, которая сыграла решающую роль в судьбе нашего героя.

К северу от Бухареста сегодня тянутся на десятки километров бесконечные кукурузные поля. Но во времена Влада III здесь шумел лес — от Дуная до предгорий Карпат расстилались зеленым морем вековые дубравы. За ними начиналось плоскогорье, пригодное для земледелия. Молдаване, саксонцы, венгры издавна стремились в этот благодатный вольный край, к плодородной земле, защищенной от вражеских набегов дремучими лесами и отрогами горных цепей.

Венгры называли эти места Трансильванией — «Страной по ту сторону лесов», а саксонские купцы, построившие здесь хорошо укрепленные города, — Зибенбюрген, то есть «Семиградье». Все больше людей стекалось в эту свободную область, спасаясь от ужасов войны и гнета феодалов. Первыми поселенцами были, конечно, крестьяне; за ними появились ремесленники, торговцы и представители свободных профессий — художники, законоведы, ученые. Все они страстно желали одного: мирно трудиться на благо себе и окружающим и не трепетать в ожидании завтрашнего дня.