Журнал «Вокруг Света» № 12 за 2003 год

Кроме рефлекторного действия ароматические вещества имеют еще и ассоциативный эффект. То есть, вызывая ряд сугубо индивидуальных ассоциаций, часто бессознательных, ароматы могут влиять на глубинные психические процессы – это свойство пытаются использовать и в психотерапии. В принципе природные ароматические масла действуют как биологически активные вещества и достаточно широко используются при изготовлении БАД. С одной стороны, это означает, что они не приносят вреда и при определенных условиях могут принести пользу. Или же, как выразился один из известных докторов-соотечественников: «Попробуй лечиться ароматерапией. Лет через пять почувствуешь эффект. Может быть»…

И поводов для такого пессимизма достаточно. Если заглянуть, например, в справочник по ароматерапии, то всякому здравомыслящему человеку первым делом бросится в глаза, что каждый препарат – удивительное дело! – излечивает примерно 50 болезней самой разной этиологии. Считается, что ароматерапия безопасна и передозировка аромапрепаратами практически невозможна, но в то же время – у многих из них есть противопоказания. И тем не менее разумно использовать ее приемы бывает не только приятно, но и полезно.

Евгения Зорина

Избранное: Я – собака

Литературная рубрика как декабрьского, так и нескольких последующих номеров «Вокруг света» будет посвящена творчеству писателей, сотрудничающих с журналом Бориса Стругацкого «Полдень XXI век». Это издание сосредоточило свое внимание на таком литературном жанре, как фантастика во всех ее проявлениях – от научной до фэнтэзи. Сегодня вниманию читателей представляется сокращенный вариант рассказа Сергея Захарова, который будет опубликован в ближайшем номере «Полдня».

Отчаяние – вот то чувство, которое я испытал, когда узнал правду. Это было отчаяние самой высшей степени, надеяться было совершенно не на что и не было никакого способа что-либо исправить. Я смотрел на зеркало сквозь толстые прутья клетки и видел отражение собачьей морды.

– Вот, молодой человек, это теперь ваше новое обличье. Как оно вам?

Человек, держащий зеркало, засмеялся тихим, довольным смехом. Я думал, что сплю, но очень скоро понял, что это не сон. Потом мне стало казаться, что я сошел с ума. Эта мысль, как ни странно, меня успокоила, но только на время – наваждение не проходило, я был огромным пятнистым сенбернаром.

– Ну, молодой человек, я понимаю, что вам несладко. Но наука требует жертв, да-с, и никто не виноват, что этой жертвой стали вы. Я взял части вашего мозга и вживил их в мою собаку – кстати, его зовут Джек. Это величайшее научное достижение! Величайшее! Вы должны гордиться! А пока я вас оставлю на пару часов, а вы привыкайте, привыкайте! Отчаиваться не стоит, да это и не поможет.

Человек в белом халате опять засмеялся, поставил зеркало на пол и ушел. Я остался наедине со своим отчаянием. Наедине?

Не совсем – я чувствовал, что мое сознание не одиноко, были еще какие-то чувства, которых я раньше не знал. Какие-то странные ощущения, где-то на грани сознания, на грани моего «я». Я хотел закрыть глаза и не смог, тело было не мое, оно мне не подчинялось. Я понял, что это был Джек.

Я попытался разобраться в себе, прикоснуться к сознанию зверя, у которого отняли тело, и мне это почти удалось. От того, что было Джеком, исходило то же чувство, что испытывал и я, – отчаяние. И это чувство было гораздо сильнее моего, в нем не было даже искры мысли, а только беспросветная тоска, тоска твари, которая не понимает, что происходит, и которой очень плохо…

…Я начал вспоминать, что со мной произошло. Последнее, что я помнил из той жизни, был скрип тормозов и метнувшийся мне навстречу асфальт. Дальше ничего не было. Ничего, кроме отражения собачьей морды в зеркале и этого типа в белом халате. Я его про себя назвал – Айболит…

…В песьем теле мир воспринимался по-другому. Зрение стало черно-белым, причем в той точке, куда был направлен взгляд, предметы виделись гораздо четче и контрастнее, чем по сторонам. Зато малейшее движение воспринималось мгновенно, движущийся объект был виден превосходно, он всегда находился в центре моего внимания. Я не заметил, изменился ли мой слух, но теперь я узнал мир запахов. Человек по-настоящему не знает, что такое запах, только теперь я это понял. Можно было находить предметы, людей и животных в полной темноте, только по запаху. И еще – больше не было запахов приятных и неприятных, а были полезные и бесполезные, то есть съедобные и несъедобные. Я смотрел на мир снизу, будто с колен, да я и был на коленях. Снова накатилась волна отчаяния, но приход Айболита отвлек меня.

– Ну что, молодой человек, освоились немного? Вот и ладненько!

Это был прямо персонаж из фильмов, этакий душенька доктор, довольный собой и окружающим его миром. Мне стало страшно и как-то безнадежно.