Журнал «Вокруг Света» №12 за 2009 год

Однако следующий за Александром король, Сигизмунд I, тоже венчает свое чело и великокняжеской, и королевской коронами. Более того, делает все, чтобы эта традиция закрепилась. Еще задолго до смерти он устраивает избрание сына, Сигизмунда II Августа, своим соправителем и в Польше, и в Литве. А этот правитель (кстати, последний и из всей династии  Ягеллонов) и вовсе всю жизнь посвятил тому, чтобы великое дело объединения было доведено до конца.

Сигизмунд Август в полном соответствии со своим вторым именем и ренессансными идеалами почитал за политический образец древнеримские порядки. Аристократическая республика во главе с избираемым монархом, соединяющая под своей эгидой имперские просторы с разными народами, — так он видел совместное будущее Польши и Великого княжества. И был он при этом не просто «мечтателем на троне», а энергичным последовательным практиком. Основным же мешавшим ему фактором оставалось православие большинства литвинской шляхты. Поэтому король взял на вооружение гибкость и веротерпимость. В 1563 году он дарует знати восточного обряда жалованную грамоту, в которой предоставляет точно те же права и привилегии, что имеются у католиков. Тем самым Сигизмунд совершает важнейший психологический шаг: православным и католическим дворянам становится легче договориться друг с другом, и религиозная солидарность сменяется в Великом княжестве Литовском сословной. Тем более что на дворе стояла Реформация и многие дворяне приняли кальвинизм, а то и более диковинные протестантские течения.

Но и далее король натолкнулся в Великом княжестве на еще одно серьезное препятствие — партию могущественных «олигархов-магнатов». Они, де-факто полновластные хозяева в своем отечестве, меньше чем кто-либо хотели объединения. Братья-кальвинисты, Николай Радзивилл Черный и Николай Радзивилл Рыжий, предлагали ослабить даже уже имеющиеся узы с Польшей.  

Чтобы обойти эту оппозицию, Сигизмунд воспользовался старинным методом королей — против крупной знати настроил мелкую и среднюю. Прельщенные обещаниями потеснить на вершине социальной лестницы богатейшие семейства, литвинские шляхтичи вскоре агитировали за полное объединение не хуже польских.

Наконец, следовало преодолеть и третье, уже сугубо культурное, «технологическое препятствие». Дело в том, что слиться между собой легко государствам со схожим строем и традициями. Совсем не то было в случае Польши и Литвы, несмотря на долгий и тесный союз. В первой с давних пор торжествовала республиканская аристократическая вольница. Можно сказать, каждый новый монарх имел немножко меньше власти, чем его предшественник. Во второй — власть великого князя оставалась неограниченной, да и избирать его позволялось только из правящей династии. Получалось парадоксально: общий государь на западе своих владений правил совсем не так, как на востоке…

Акт Люблинской унии — «свидетельство о рождении» Речи Посполитой. Государство, созданное в 1569 году, просуществует чуть больше 200 лет — до 1795 года . Фото: AGAD

Королевский подарок

Чтобы преодолеть это казавшееся безнадежным препятствие, бездетный Сигизмунд решился уже на совершенно удивительный шаг, неожиданный для современников. На Варшавском сейме 1564 года он отказался от своих законных наследственных прав на Великое княжество в пользу польской короны как таковой, кому бы она ни доставалась. Таким образом хитроумный государь фактически сделал политический класс Польши — шляхту — коллективным собственником Великого княжества Литовского, Русского и Жмудского. Литва и вся Западная Русь в придачу были отданы дворянскому сообществу в наследственную вотчину.

Неудивительно, что после такого решения два, казалось бы, неразрывно связанных государства оказались на грани войны. Даже странно, что она так и не началась — видимо, сказались монархизм литвинов и давняя привычка мирного сосуществования. Кроме того, сыграла на руку королю смерть в 1565 году главы литвинской оппозиции — Николая Радзивилла Черного.  

Ну и, наконец, на горизонте не просматривалось стратегической альтернативы — это и самим литвинам было ясно. В отличие от первых лет XVI века они уже совсем не стремились перейти под власть восточного соседа. На московском престоле теперь сидел Иван Грозный, уже прославившийся как страшный тиран. Как раз в этом 1565 году он учредил опричнину, а с Великим княжеством уже давно вел тяжелую войну. Яблоком раздора послужила наследница Тевтонского ордена Ливония, на которую претендовали и Иван, и Сигизмунд. После того как московские войска ее дочиста разорили, последний магистр Ливонского ордена в страхе признал великого князя литовского своим сюзереном.