Журнал «Вокруг Света» №12 за 2010 год

Карийские правители были сказочно богаты (даже в далеком Риме словосочетание «выходец из Карии» означало «богач») и могли нанимать самых лучших греческих архитекторов и скульпторов, так что многие найденные в окрестностях Миласа памятники обладают первоклассным качеством. То же можно сказать и о новонайденном саркофаге. Что же касается его изображений, то по всему выходит, что величественный бородатый мужчина в центре композиции — не кто иной, как Гекатомн, скончавшийся в 377 году до н. э. Женщина, сидящая справа от него, — видимо, его вдова, имени которой история не сохранила, но тиара на ее голове с несомненностью указывает на высокий статус. Бородач слева от покойного — его наследник Мавсол. Двое юношей — младшие сыновья Гекатомна, Идрей и Пиксодар, а девушки — его дочери Артемисия и Ада, по карийским законам выданные замуж за собственных братьев, Мавсола и Идрея соответственно. На обратной стороне саркофага Гекатомн представлен с поднятой рукой, в которой явно было зажато (ныне похищенное) копье: сцена изображала то ли сражение, то ли охоту.

До полицейского рейда к «черным археологам» мы не знали, как выглядели Гекатомн и его дети Мавсол и Артемисия: на их монетах изображены лишь львиные морды, солнечный диск или Зевс Карийский с топором, а статуя, которую считают изображением царя Мавсола, может на самом деле изображать кого угодно — надписи-то от нее не сохранилось. Между тем эта самая Артемисия создала этому самому Мавсолу гробницу, которая должна была затмить погребение их отца. В 353 году до н. э. она возвела мавзолей, признанный одним из семи чудес света. Сегодня, упоминая о посмертном поклонении Ленину или Хо Ши Мину, Мао или Агостиньо Нето, мы называем одновременно имя человека, чей пусть и несколько идеализированный портрет обнаружен только что в подполе турецкого дома. Кстати, не меньшую  роль в истории сыграли и младшие дети Гекатомна. После смерти Артемисии власть перешла ко второму сыну Гекатомна, Идрею, а после него — к его жене-сестре Аде. Но в 340 году до н. э. третий из братьев, Пиксодар, сместил ее с трона, а она, бежав из Галикарнаса, укрепилась в городе Алинда.

Новый царь первым из сатрапов начал чеканить собственную золотую монету — раньше такое дозволял себе лишь персидский владыка. При этом Пиксодар, по новой моде того времени, первым приказал выбивать на драхмах собственный портрет — так что у нас теперь появится возможность сравнить изображение на монетах и саркофаге. В 337 году до н. э. царь вступил в двусмысленную дипломатическую игру с Филиппом Македонским, предлагая выдать собственную дочь замуж за его сына, причем не старшего, Александра, а младшего, Арридея. Обстоятельства этой странной аферы, из-за которой отношения между Филиппом и Александром обострились до предела, не вполне ясны, но главное, что македонский царевич этого Пиксодару не забыл. В 334 году до н. э., когда Александр, уже став царем, высадился с войском в Малой Азии, он немедленно встретился с Адой и провозгласил ее правительницей Карии. Старуха в ответ объявила его своим сыном. Правда, когда македонское войско подошло к Галикарнасу, Пиксодар уже был мертв, но Ада, всерьез восприняв свои материнские обязанности, продолжала слать Александру всякие сладости, пока он, наконец, не дал ей понять, что их вкусы не совпадают. Видимо, с Адой династия Гекатомнидов пресеклась.

Любопытно, что когда в 1522 году рыцари-госпитальеры вошли в руины мавзолея и вскрыли погребальную камеру царя и царицы, они не обнаружили в ней сокровищ. Тогда все списали на турок, но в 1960-х годах в Галикарнасе были проведены профессиональные раскопки, которые доказали, что мавзолей был ограблен задолго до появления турок на этих землях: ученые открыли подземный ход, который вел издалека прямо в погребальную камеру. Стало быть, его прокопали, еще когда монумент возвышался в целости и сохранности. Ведь «черные археологи» существуют столько же, сколько существуют царские захоронения, — они гораздо древнее «белых» собратьев и, как видим, не теряют навыков и изобретательности своих далеких предшественников.

Иллюстрация Георгия Щеголя

Сергей Иванов

Чужой дедушка

Рис. ЭЛЬДАРА ЗАКИРОВА