Журнал "Вокруг Света" №2 за 1999 год

В 1935 году военное министерство выкупило Манор и основало здесь секретную лабораторию по совершенствованию радаров. Радарная станция была создана, и перед лицом растущей угрозы войны более двух десятков станций были построены на востоке и юге страны. Эта сеть была неожиданностью для немецких летчиков и сыграла большую роль в воздушных битвах лета и осени 1940 года. Радарная станция и тренировочная школа оставались здесь до середины восьмидесятых. Теперь об этих временах напоминает одна из стометровых передающих мачт, сиротливо торчащая без дела.

Новые владельцы Манора — семья Тоетчер — с радарами и сельским хозяйством ничего общего не имеют. Купили они это поместье за сравнительно небольшие деньги, спустя четыре года после того, как военные его покинули. Долго приводили в порядок и теперь открыли здесь международный языковый колледж. Надо сказать, идея оказалась удачной — сюда охотно приезжают группы не только из европейских стран, но даже из Аргентины. Нильс, глава семьи, по образованию лингвист и философ, рассказывает, что увлечение языками у него с детства. Родители еще во время войны держали сеть дешевых гостиниц для молодежи и, естественно, наслушались интересных историй, которыми так богаты были туристские вечера. После школы Нильс шесть лет жил в западноевропейских странах — учил английскому и сам учил другие языки. Потом университеты — Гейдельберг, Гранада и Лондон — языки, филология, философия. Жена Анна и брат Джон тоже имеют лингвистическое образование, и вот вместе и открыли школу английского в Лондоне в 1965. Дважды расширялись, и все места не хватало. Продали все и купили Манор. Здесь просторно.

 — Хлопот, конечно, хватает — много земли и десяток строении, — говорит Нильс, — крутимся, чтобы выжить. Школу назвали Александр-колледж — это ведь целое предприятие — приходится нанимать сорок-пятьдесят человек.

Он сидит за огромным столом, заваленным бумагами, счетами, папками — всеми приметами кипучей административной жизни. И как бы заметив ход моих мыслей, говорит, что его первый опыт самостоятельной деятельности состоялся еще в детстве. В молодежной гостинице он открыл лавочку, где продавал шоколадки и сушеные бананы. Дело пошло хорошо, и он очень этим гордился. К тому же шоколад и самому перепадал, а он очень его любил.

А рассуждая философски, говорил он, самое главное быть ответственным на любом месте и, кстати, менеджмент — занятие вовсе не скучное. Да и некогда скучать: целый день звонки, посетители, дела. Все нужно организовать так, чтобы дело постоянно развивалось и детям чтобы интересно было. Большинство учащихся Александр-колледжа все же дети.

Нильс встал, подошел к окну и долго смотрел на море, такое широкое отсюда, с высоты...

Англия

Александр Беркович

Земля людей: Город волжский, город древний...

На воде играла легкая золотистая зыбь. По самому краю ее застыли редкие фарватерные буи. Вписываясь в небольшой поворот, они уходили вдаль, где на клубящихся темной зеленью берегах раскинулся древний город... Соседи в подрагивающем салоне подхваченного волжской волной «метеора» — молодой иностранец с такой же молодой попутчицей обсуждают на полурусском-полуанглийском языке какую-то научную тему. Вдруг замолчали. Взгляд в оконный проем... И вот уж бежит, выхватив из сумки фотоаппарат, иностранец на открытую бортовую площадку. Врезавшись в кучку тамошних завсегдатаев-ребятишек, с блестящими от возбуждения глазами он запечатлевает раскрывающийся пейзаж. Горят на вечернем солнце золоченые кресты высящихся на холмах церквей. Утопают в зарослях вековых деревьев старые дома. Слегка туманятся разрезы оврагов, словно бы из былины вышедшего города... Таким, или приблизительно таким, видят волжский город Тутаев прибывающие сюда пассажиры.

Тутаев или Романов-Борисоглебск?

В старом городском скверике, среди частых деревьев — небольшой, почти незаметный памятник. У подножия постамента, на котором бюст юноши, перехваченного пулеметной лентой, часто лежит букетик цветов. Это памятник красногвардейцу Илье Павловичу Тутаеву, который ушел из этого города добровольцем на подавление ярославского контрреволюционного мятежа и погиб в 1918 году в бою под Ярославлем...

В тот же год было решено переименовать город Романов-Борисоглебск (старое название напоминало новой власти фамилию низвергнутой царской династии, хотя не ее увековечил город в своем имени). Из многих предлагавшихся тогда имен (Разлив, Тутаевск, Спартак, Коммунар, Луначарск) было выбрано название Тутаев-Луначарск. Но затем, знать по просьбе самого Луначарского, оставили лишь первую его часть — Тутаев. С тех пор город и носит имя погибшего красного бойца.

В недавнем прошлом были настойчивые попытки историческое название вернуть.

«Буду просить Бога, чтобы тот возвратил городу имя, которое придавало ему гордость и авторитет», — сказал прибывший в ту пору в Тутаев глава русской православной церкви патриарх Алексий.