Журнал "Вокруг Света" №3 за 1998 год

Только в начале XIX века наш великий писатель и историк Николай Михайлович Карамзин обнаружил эти записи в древлехранилище Троице-Сергиевого монастыря. Прочитал и был поражен: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших описаний европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века... В то время, как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара...»

Благодаря Карамзину и трудам историков последующих лет «Хождение» Афанасия Никитина стало известно всему миру. «Хождение» в Индию за двадцать лет до плавания Колумба, за тридцать с лишним лет до открытий Васко да Гамы! И каким языком написанное — живым, взволнованным, страстным.

И все-таки... «Хождение за три моря» — документ во многом запутанный, странный, полный загадок. Требует он иного, не хрестоматийного прочтения. До сих пор Афанасий Никитин остается для нас загадочным странником. Попытаемся приподнять завесу над этой тайной...

Загадка первая.Кто он, Афанасий Никитин?

На   родине   Афанасия   Никитина,   в Твери,  на берету Волги  стоит памятник. На борту судна — молодой, бесшабашный, удалой купец — то ли Садко, то ли Васька Буслаев — таким изобразил Афанасия скульптор. Таким его рисует и наше воображение. Но так ли это?  Попробуем   на   основании   анализа   текста «Хождения» все же выяснить, что за человек был этот Афанасий Никитин.

Странно и удивительно, но мы не знаем, какова фамилия купца Афанасия. Ведь в тексте ясно говорится — «Афонасья Микитина сына». Значит, Афанасий Никитич, говоря современным языком. В другой летописи, в другом варианте «Хождения за три моря», в так называемом «Эттеровом списке», говорится: «...того же году обретох написание Офонаса Тверитина купца, что был в Ындее четыре года, а ходил, сказывает, с Василием Папиным».

Фамилия посла, с которым плыл в начале пути по Волге наш герой, — Папин. А «Офонас»? «Тверитин купец», то есть купец из Твери, тверитянин, и только. И в третьем варианте «Хождения» опять — «...в та же лета некто именем Офонасей Микитин сын Тверитин ходил в Ындею и той тверитин Афонасей писал путь хождения своего...»

Тверитянин  Афанасий  Никитич —  вот только что мы и знаем о нем. Далее. Читаем его записки: «Свещахся с индеяны пойти к Первого, то их Ерусалим, а по бесерменьскыи мягъкат деих бутхана».

То есть собрался с индусами пойти к их священному месту, и тут же Афанасий дает перевод на «басурманский» язык. Купец, владеющий чужим, почти не известным на Руси языком и, как увидим дальше, свободно на нем разговаривающий.

А на каком языке он ведет свои записи? Да, на русском. Но тут же, рядом с русскими словами, он пишет: «В Индее же как пачек-тур, а учюзе-дер; сикишь иларсень ики шитель; акечаны иля атырсень — атле жетель бер; булера достор; акулъкараваш учюз; чар фуна хуб...» и так далее.

Что за тарабарщина, выведенная кириллицей? Условный язык? Шифр, понятный ему одному? Как считают ученые, текст «Хождения» вобрал в себя множество персидских, арабских, татарских, староузбекских слов и целых фраз. Это так называемый «тайный язык хорезмийских купцов». Вот им-то и зашифровывает часто Афанасий свои записи. Для чего?

Он знаком с тонкостями различных вероисповеданий, его постоянно волнуют вопросы веры. «И среди вер молю я бога, чтобы он хранил меня...» ( Здесь и далее перевод с древнерусского на современный русский сделан Н. И. Прокофьевым. 8 тексте Афанасия Никитина написание географических названий не изменено; в авторском тексте даны современные названия. — Прим, автора.)

Он прекрасно разбирается в христианском и мусульманском календаре. А разве простому купцу пятнадцатого века свойственно такое знание звездного неба? «Во Индеи же бесерменьской, в великом Бедери, смотрилъ есми на Великую ночь на Великий же день — волосаны да кола в зорю вошъли, а лось головою стоит на восток».

Волосаны и Кола — это Плеяды и Орион, а Лось — Большая Медведица. Причем заметьте, что созвездия эти ему знакомы давно, до странствия по Индии. Он употребляет их северные, бытуемые в его Твери названия — волосаны, колы, лось!

Он постоянно следит за звездным небом, словно опытный кормчий. «Луна в Бидаре стоит полная три дня...» Что ему, измученному тяжелейшими дорогами, невероятным зноем, опасностями на каждом шагу, не спится по ночам?

А с какой точностью отмечает он свой путь! «Каждый день встречалось по три города, а в другой и по четыре; от Чаула до Джунира 20 ковов (Афанасий в «кове» считает по десять верст), а от Джунира до Бидара 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов...» и так далее.

Простой купец, каким мы его представляли, а знает все пути, все преграды, разбирается в сложных политических событиях.

В дорогу он берет много книг и часто сожалеет об их утрате. «Со мной нет ничего, никакой книги, а книги мы взяли с собой из Руси, но когда меня пограбили, то захватили и их».