Журнал "Вокруг Света" №3 за 1999 год

...Советская армия при отступлении заложила огромный заряд взрывчатки под Успенским собором с целью, которую я назвал ранее. После первых взрывов в Киеве немцы обнаружили под храмом этот заряд, но обезопасить его не смогли — мина относилась к разряду «неизвлекаемых», есть такой термин у саперов. Разминировать заряд было невозможно, единственный выход — подрыв на месте. Иметь у себя под боком мину замедленного действия фашистское командование не захотело, ведь в любую минуту ею могли воспользоваться подпольщики. Решили взрывать. На всякий случай провели срочную научную экспертизу по поводу возможной реакции населения на эту акцию. Заблаговременно отселили из взрывоопасного района городское население. Некоторые утверждают, что немцы даже предупредили киевлян о готовящемся взрыве. Затем провели последнюю экскурсию — показали собор президенту Тисо и сопровождающим его генералам. В киевском архиве сохранилась немецкая кинопленка этого последнего посещения собора. Возможно, подпольщики, узнав о спланированной акции, заторопились и попытались подорвать храм сами. Как мы знаем, ничего из этого не вышло — советские взрыватели к тому времени были уже отсоединены, а вместо них включен немецкий часовой механизм, отсчитывающий последние минуты жизни собора. Через два часа после того, как храм покинули высокие гости, адский механизм был приведен в действие...

Я не претендую на то, что моя версия — истина в последней инстанции, но на основании имеющихся на сегодняшний день документов она кажется наиболее логичной. Я ни в какой мере не пытаюсь обелить фашистов, они, без сомнения, были варварами, и девиз на их поясных пряжках «С нами Бог» звучал кощунственно. Но справедливости ради следует отметить, что у них не было привычки при вступлении в тот или иной город первым делом избавляться от храмов. При отступлении — другое дело. Очевидно, Успенский собор был обречен уже тогда, когда его подвалы заполнили сотни килограммов взрывчатки.

Жизнь после смерти

Вопрос о восстановлении Успенского собора назрел уже давно. Сразу после окончания второй мировой войны ученые принялись за раскопки. В 1947 году были начаты работы по разборке руин собора, позднее они были продолжены в 1951-1970 годах. В 1971 году остатки Успенского собора были законсервированы, чтобы предотвратить разрушение частично сохранившихся фундаментов.

Несмотря на то, что собор был уничтожен в XX веке, его прижизненных изображений сохранилось не так уж много, обмерные чертежи этого архитектурного памятника отсутствовали полностью. Данное обстоятельство делало восстановление храма невозможным. Тогда на Географическом факультете Киевского университета имени Тараса Шевченко решили воссоздать архитектурные чертежи собора, и автор этих строк принимал в работах самое деятельное участие. Вначале были собраны все архивные фотоснимки храма, а затем они были обработаны на весьма сложном оборудовании лаборатории геодезии и картографии. Конечным этапом работ стала рисовка планов фасадов собора на высокоточных фотограмметрических приборах. Полученные чертежи легли в основу проекта восстановления Великой церкви Печерской, который был закончен в 1984 году. Предполагалось отстроить храм до 1988 года, к празднованию 1000-летия принятия христианства на Руси. Деньги на строительство были выделены государством в полном объеме. Площадку будущих строительных работ оградили высоким деревянным забором, завезли несколько тонн песка — до начала работ оставались считанные дни.

Но тут нежданно-негаданно во всесоюзной и украинской прессе как гром среди ясного неба прогремела целая серия статей, разоблачавших «варварское» отношение к культуре, заключавшееся, по мнению авторов тех публикаций, в реализации проекта восстановления. Одновременно забили во все колокола Союз писателей УССР и Общество защиты памятников истории и культуры. Столь странная консолидация требовала немедленного прекращения работ. Работы действительно свернули, а проект послали на вторичное рассмотрение.