Журнал «Вокруг Света» №3 за 2001 год

…Первые четыре месяца их связи – одно сплошное свидание, когда узнавание друг друга только прибавляет любви. «Я верить не верил своему счастью, – писал после Алексей Наташе. – Думал ведь про тебя совсем не то, что ты оказалась для меня. Никогда верить не мог, что тебя так полюблю, что и сам составлю для тебя твой мир, заполню пустоту в твоей жизни»…

Первая мировая война, разразившаяся летом 1914 года, обрекла их на долгую разлуку. Объявление военных действий застало Наташу на гастролях в Бухаресте. После же ей пришлось ехать в Москву. Алексей отпрашивался у петербургского начальства на фронт, но получил приказ оставаться на своем месте. Он был назначен представителем русской армии при Французской главной квартире. В задачу Игнатьева входило сообщать сведения о ходе военных действий с Германией, координировать союзническую связь русского командования с Главной квартирой, заниматься распределением военных заказов между военными промышленниками, закупать оружие.

«На пути работы моей, – жаловался он далекой подруге, – масса препятствий: глупость, бестолковость, самолюбие, зависть людей, эгоизм союзников – со всем надо бороться».

И все-таки новый, 1915 год он встречает, благословляя трагический ушедший, – он подарил ему единственную женщину, по его выражению, скроенную словно для него, «тютелька в тютельку». А впереди были долгие месяцы разлуки. В одном из своих последних перед встречей писем к Наташе Алексей писал: «Хочу, чтобы эта бумага передала тебе мою любовь, полную, восторженную, именно восторженную – страсть, желание, нежность, силу, благодарность – все, что может переполнять сердце любящего. Я счастлив своей любовью – дорогая, не оставляй, не пренебрегай, не осмеивай ее».

Наверное, наступил момент, когда любовь Алексея, словно материализовавшись, превратилась в тот мощнейший магнит, который, действуя неукротимыми силами природы сквозь все преграды и расстояния, отдал Наташу Алексею. И 8 июля 1916 года она вернулась в Париж.

Рассудку вопреки, наперекор стихиям

Об Алексее Алексеевиче Игнатьеве нынче мало вспоминают. Он, зная наши российские обычаи, и сам это предвидел, написав еще в 1915 году: «Жил, умер и забыли». Хорошо еще, что успел написать книгу, в которой постарался объяснить свои взгляды, сделавшие его «чужим среди своих». «Глухое сознание несправедливостей русской жизни, созревавшее с молодых лет… болезненное сознание превосходства европейского демократического строя над отсталой царской Россией представляли к этому времени такое накопление горючего материала, что требовалась только спичка, чтобы его воспламенить».

Этой спичкой стало известие о революции в России. Игнатьев принял ее как факт неизбежный, не сомневаясь, что этот очищающий вал смоет грязь, отсталость, губительное социальное неравенство и послужит процветанию России.

– Ты понимаешь, Наташечка, что случилось? Революция! Выход из плена! – с сияющими глазами говорил он. – Нет цепей, нет рабства. Теперь русские покажут, чего они стоят, всему миру – и русская мысль раскрепостит всю планету.

– Нет, не понимаю, – возражала Наташа. – И ты не все понимаешь. Что произойдет с тобой? Ты позабыл о крови Французской революции. В первую голову истребят аристократию. Ты вот горишь любовью именно к службе, а там тебя к ней не допустят.

– Там? – Игнатьев возмутился: – Не «там», а «у нас». Я служил России и буду ей служить. Никакие события этому не воспрепятствуют. Была бы Россия, а пережить за нее можно все. У нас и невозможное бывает возможным. На то мы и русские.

В апреле 1918 года Игнатьев получил, наконец, развод. Вскоре к ним зашел его знакомый и, узнав об этой новости, весело сказал: «Так что ж, друзья, теперь, как говорится, все честным миром да за свадебку».

А 16 июня 1918 года Наташа и Алексей обвенчались. Все выглядело просто и скромно. Он в походной военной форме, она в обыкновенном платье. Невесте было тридцать три года. Жениху на восемь лет больше.

…«Если спросят вас: „Чья вы?“ – вы должны ответить: „Алексея Алексеевича Игнатьева!“

Вскоре после этого события они встретились с Федором Ивановичем Шаляпиным, с которым Игнатьев, обладатель прекрасного тенора, не раз певал дуэтом, и Наташа вдруг вспомнила давнюю историю о том, как везла Федора Великого домой, а потом возвращалась ночью по пустынной Москве. Тот же ничего не помнил… Утром она получила большую корзину с экзотическими фруктами. Внутри была вложена карточка: «Графине Игнатьевой от Федора Шаляпина».