Журнал "Вокруг Света" №3 за 2001 год

Впрочем, военные не одиноки в своей заинтересованности в подобной одежде. Хай-тек ткани вскоре могут стать повсеместно модной одеждой, а сама она научится менять цвета, подобно калейдоскопу, в зависимости от вашего желания. И пусть мода изменчива, но в один прекрасный день компьютер станет ее постоянным спутником.

Подготовил Николай Крашенинников

Архив: Наш человек в Персии, или Приключения хрустальной кровати

В январе 1826 года император российский Николай Павлович, незадолго до этого вступив на престол, всерьез озаботился состоянием отношений России с Персией. Считая позиции России на Востоке достаточно прочными и не желая возобновлять какую бы то ни было конфронтацию, император в самых дружественных выражениях написал персидскому шаху послание, где подтверждал желание России продолжать мир, основанный на Гюлистанском трактате 1813 года. С письмом был отправлен князь Александр Сергеевич Меншиков, а вслед за ним с подарками для шаха откомандировали поручика Носкова. Причем не то чтоб Россия пыталась задобрить восточного владыку, купив его расположение дарами, — Персия уже ослабила свои позиции и не могла быть серьезным противником могущественной Российской империи, совсем недавно одолевшей Наполеона, скорее наоборот — сделано это было от щедрот и богатства и на удивление «неверным». А удивляться было чему. Поручик Носков, кроме всего прочего, вез шаху… хрустальную кровать с фонтанами, сделанную на петербургском стеклянном заводе, — настоящее произведение искусства, вызывающее всеобщее удивление.

Так вот, 21 февраля поручик выехал из Санкт-Петербурга в сопровождении двух мастеровых для присмотра за хрустальной кроватью в пути и для сборки ее по прибытии на месте. А дабы сохранить в дороге хрупкий груз в целости, кровать разобрали на детали и упаковали в ящики. Путь в Персию лежал через Каспийское море.

Неудобства и огорчения подстерегали путников уже в России. Из-за начавшейся распутицы в Рязани хрустальные детали кровати пришлось перегрузить с саней на телеги, на них с горем пополам и добрались до Астрахани. А там уж за дело взялось родное поручику военное ведомство — дождавшись конца ледохода, 17 апреля вещи отправили на специальном военном транспорте к берегам Гилянской провинции, куда 10 мая они и прибыли благополучно. На беду Носкова, шах не поторопился организовать достойную встречу даров могущественного северного соседа, а может, просто не подозревал о спешащем к нему посольстве, но, так или иначе, поручик не только три дня прождал разрешения выгрузить вещи на берег, но и, выгрузив, обнаружил, что необходимого количества повозок (по-персидски арб) не было предоставлено. Пожаловавшемуся уже прибывшему в Персию князю Меншикову, поручику, в который уже раз, пришлось набираться терпения. Наконец оно было вознаграждено, и 1 июня из Тегерана прискакал замбурекчи-баши (это звучное название скрывало всего лишь начальника части шахской артиллерии на верблюдах) по имени Гаджи-Магмет-Хан. Он-то и занялся подготовкой обоза к дальнейшему путешествию.

Следующий этап пути лежал по воде, до селения Менджиле, оттуда, на арбах — до города Султании, куда в то время направлялся сам шах. Такой поворот событий сильно расстроил поручика: ведь помимо даров он вез в голове хитрый план шпионажа в пользу России. И одной из основных его целей был город Рящ, который и ускользал из-за изменившегося (сначала хотели поехать полностью по суше и в Тегеран) маршрута. Но Носков — не лыком шит — узнал, что в Ряще пребывает сын шаха — Аяг-Мирза, и напросился в гости, якобы желая выразить почтение отпрыску царствующего дома. На что наивный потомок и выслал письменное приглашение. Не теряя времени даром, поручик выяснил удобные пути и характер оборонительных сооружений.