Журнал "Вокруг Света" №4 за 1995 год

— У вас нет визы. — Это звучало почти как приговор.

— Но, сеньорита, ни у одного человека из тех, кто только что здесь прошел, не было визы. Неужели нужны такие формальности для того, чтобы попасть в страну, которую можно пересечь от одной границы до другой часов за шесть?

— ...и вы к тому же не говорите по-английски...

— А что, это обязательно? Я ведь говорю по-испански.

— Да, но у нас в стране говорят исключительно на английском языке. — Это было произнесено так, словно передо мной стояла по меньшей мере выпускница Оксфорда.

— Простите, сеньорита, а мы-то с вами сейчас на каком языке разговариваем?

— Э-э...

Последний аргумент оказался самым убедительным. Пограничница явно задумалась. Видимо, над тем, какой бы еще предлог найти для того, чтобы захлопнуть границу перед самым моим носом. Тут до меня донесся звук, отъезжающего, автобуса.

— Вот смотрите, вы меня держите, а мой автобус ушел. Что теперь прикажете делать?

— Пойдемте со мной, — это прозвучало почти как приказ. И девица жестом показала на комнату, откуда только что вышла.

Там за массивным столом сидела негритянка постарше, возможно, начальница КПП.

— Есть проблемы? Какие? Откуда вы? На каком языке говорите?

— Проблема есть. Только одна. Состоит она в том, что меня не пускают в Белиз. Говорю по-испански. Остальное написано в моем паспорте.

Начальница позвала еще кого-то. И она, и ее молодая коллега понимали испанский, но, видимо, не хотели говорить на нем. Наверное, это было связано с пограничными проблемами Белиза — единственной англоговорящей страны в Центральной Америке. К тому же Гватемала считает Белиз частью своей территории. Поэтому, вероятно, испанский язык здесь не в почете, что в совокупности с гватемальской визой в моем паспорте оказалось не в мою пользу. Появился молодой негр очень интеллигентного вида в модных очках. Похоже, ему отводилась роль официального переводчика. Он обратился ко мне на чистом кастильском наречии:

— Кто вы, сеньор? Откуда и куда направляетесь?

Я показал ему на свой документ, остававшийся в руках у молодой пограничницы. Все втроем начали внимательно изучать его, вполголоса о чем-то переговариваясь. По прошествии некоторого времени интеллигент обратился ко мне:

— Видите ли, сеньор, это у нас первый случай, когда через это КПП проезжает человек с советским паспортом.

— Очень хорошо, и что же дальше? Почему этого первого советского человека нельзя пустить?

— Нет-нет, что вы, вам и не думают отказывать! Скажите только, сколько времени вы собираетесь пробыть в стране и с какой целью. Что будете делать.

— Да ничего я не собираюсь делать в вашей стране, и времени на пребывание в ней мне нужно ровно столько, чтобы сесть на другой автобус и доехать до противоположной границы. Если мне удастся это сделать сегодня ночью, то завтра к утру я буду уже в Гватемале.

— Но у нас нет ночных автобусов. Так или иначе, вам придется переночевать в городе.

— Ну и? Я надеюсь, что это не запрещено.

— Одного дня на пребывание в Белизе вам хватит?

— Больше чем достаточно.

Он повернулся к начальнице и спросил, видимо, можно ли мне дать один день. Та кивнула. Таким образом, и это неожиданное препятствие было преодолено. Когда же я решил оставить здесь какую-нибудь память о первом советском человеке — например, цветные открытки из Москвы, лед недоверия был сломан окончательно:

— Добро пожаловать в Белиз! произнесено было так, будто вдруг поступили указания прямо от премьер-министра страны. Его огромный портрет смотрел на нас со стены.

Предстояла еще небольшая формальность прохождение местной таможни, но она не заняла много времени. Увидев мой документ, таможенник громко-громко прочитал, по-английски, естественно:

— Си-Си-Си-Пи!

На этом все формальности закончились. Я очутился в другой стране. Меня сразу же окружила толпа странных людей, которые предлагали различные услуги по обмену денег. Отделаться от них было не так-то просто. Удалось это сделать так: на очередной вопрос «Зеленые есть?», я ответил: «Нет зеленых, только красные», достав с этими словами советский червонец. Каково же было мое удивление, когда меняла вдруг сказал: «Нет проблем, камбио» и назвал точный курс московского черного рынка. Чтобы отвязаться от него, я сказал, что он ошибается, по крайней мере, раз в двадцать. Подкативший в это время к зданию КПП автобус прервал нашу дискуссию, начавшую было накаляться.

Дальнейший путь протекал без проблем. По обеим сторонам дороги простиралась величественная сельва. Иногда меня одолевали сомнения в реальности всего происходящего. Я один, в незнакомой стране, да не просто незнакомой, а многим неизвестной. Впоследствии, когда я рассказывал кому-нибудь об этой поездке, не только соотечественники, но и многочисленные латиноамериканцы удивленно спрашивали: «Белиз? А где это? И с чем это едят?»