Журнал "Вокруг Света" №4 за 1996 год

Там строчка, тут строчка, словно искры отгоревшей жизни... «В период русско-японской войны П.А.Новопашенный принимал участие в сухопутной обороне Порт-Артура, в установке корабельных орудий на береговых батареях». Одной из них — батареей Скалистых гор командовал лейтенант Колчак... Еще одна архивная справка: «17 июля 1904 г. приказом командующего флотом в Тихом океане № 135 награжден орденом Анны 4 степени с надписью «За храбрость» за охрану устьев реки Ляо и минных заграждений и распорядительность по заведыванию сигнальной станцией на форте Инкоу».

«В январе 1906 г. возвратился с Дальнего Востока в составе крейсера «Россия», где исполнял должность ревизора (по современной терминологии «помощник командира корабля» — Н. Ч.)

«В 1907 г. награжден денежным призом «за лучшую стрельбу из 3-линейной винтовки».

Стоп! Вот это очень важно: «3 — 5 апреля 1918 года Новопашенный возглавил делегацию Балтийского флота на переговорах с германским морским командованием по вопросу о положении флота в Гельсингфорсе, которые закончились Гангэудским соглашением, предоставляющим находившемуся в Гельсингфорсе русскому флоту и личному составу полную безопасность и защиту при соблюдении некоторых условий».

За этим последовало его последнее плавание во льдах, вошедшее в историю флота как «Ледяной поход».

Но в этих «делах» я ничего не нашел еще об одной стороне деятельности Новопашенного: о его работе шифровальщиком в Службе морской разведки у контр-адмирала Андриана Ивановича Непенина.

В ту пору адмирал овладел аппаратом, «читающим чужие мысли». В «Черном кабинете» или «Сосновом ските», как называли Центр радиоразведки, читали немецкие шифрограммы.

Вскоре после назначения адмирала Непенина командующим Балтийским флотом оракулом из «Соснового скита» стал капитан 1 ранга Новопашенный. На его долю выпадет Моонзундское сражение.

(Советская монография «Моонзундская операция», 1928 год, тираж 800 экземпляров. Автор — бывший сослуживец Новопашенного по Балтике барон А.Косинский, преподаватель Военно-морской академии РККФ.) «Переходя к Службе связи, я ограничусь также отзывом адмирала Бахирева: «Начальник Службы связи капитан 1 ранга Новопашенный шел навстречу нашим нуждам, и просьбы наши им исполнялись, если к тому представлялась возможность. Разведок фактически мы производить не могли, но все же достаточно осведомлены были о движении и возможных намерениях противника из его телеграмм».

Знать бы ему тогда, что не пройдет и трех лет, как судьба забросит его навсегда именно в Берлин, в стан бывшего неприятеля, и там ему придется заниматься тем же, чем и в «Черном кабинете»...

Так же тесно, как с адмиралом Непениным, был связан Новопашенный с другим замечательным моряком своего времени — адмиралом Щастным.

Три портартурца, три судьбы, и каких судьбы!

Гельсингфорс. Кронштадт. Весна 1918 года

Алексей Щастный... Чтобы по-настоящему оценить то, что свершил этот человек и чего стоил ему «Ледяной поход», нужно вспомнить, что Балтика — море замерзающее, и никогда до того злополучного февраля боевые корабли во льдах не ходили, а пережидали зимы в гаванях. И прежде чем решиться на этот немалый риск — вести особенно тонкобортные эсминцы и хрупкие подводные лодки меж ледяных глыб, Щастный призвал себе на помощь капитана 1 ранга Новопашенного и старшего лейтенанта Транзе, обладавших уникальным опытом плавания во льдах, да к тому же арктических. Впрочем, главным ледовым советником его был Николай Транзе, так как на Новопашенного Щастный возложил военно-дипломатическую миссию. Петр Алексеевич вел с немцами переговоры в Гангэ, выторговывая льготные условия эвакуации флота, оттягивая время ультиматума...

«Этой делегации, — писал капитан 2 ранга Г.Граф, — было передано требование, чтобы к 30 марта весь русский флот покинул Гельсингфорс; те корабли, которые, по своему состоянию, принуждены будут остаться, должны в условленный час поднять флаг «Щ». Это значило, что на них осталось минимальное количество команды, необходимое лишь для охраны, и то, что они не примут никакого участия в борьбе немцев с финскими красными. В случае неисполнения этих требований германский адмирал угрожал принять активные меры».

По возвращении делегации капитан 1 ранга Щастный решил во что бы то ни стало вывести все корабли в Кронштадт. Совершенно не считаясь ни с двусмысленными приказаниями Москвы, требовавшей то вывода, то оставления флота, ни с определенным давлением со стороны англичан, требовавших его уничтожения, Щастный приступил к выполнению этой сложной задачи.

Тридцатого марта германская эскадра вошла в Гельсингфорский рейд, и одновременно с войсками ее десант занял город.