Журнал «Вокруг Света» №4 за 1997 год

История Гарачико довольно поучительна. Новый город быстро отстроился на месте старого. Он стоит на подушке лавы. Несколько идальго, владевших землями вокруг Гарачико, искренне надеялись, что город быстро придет в себя и их доходы от торговли не пострадают. Но судьба распорядилась иначе – город так и не оправился от потрясения и превратился в захолустный городок испанской провинции с несколькими уцелевшими историческими памятниками: замком, монастырем, церковью и узкими улочками. Именно они, а также естественные бассейны в лаве с океанской водой, устроенные в 60-е годы предприимчивым англичанином, привлекают в Гарачико не только иностранцев, но и самих испанцев с материка. Тур задумчиво посмотрел на город вниз и тихо, словно про себя, добавил:

– Это извержение не было последним. Еще одно произошло в 1905 году недалеко от нашего Гуимара. До сих пор в недрах земли под островом наблюдается некоторая активность. Но, кажется, никто об этом даже не задумывается. Все веселы и счастливы и. не вспоминают об опасностях, как это и свойственно людям.

Мы снова пустились в путь. Дорога поднималась в гору вдоль берега океана, время от времени скрываясь в туннелях. На открытых участках, на обочине, а то и на проезжей части, лежали сорвавшиеся откуда-то глыбы. Похоже, они столь же непредсказуемы, как и извержения. Наконец мы добираемся до крайней западной точки острова – мыса Тено. Здесь дорога обрывается прямо в океан. Место довольно пустынное: утесы, вздымающиеся из океана, черные скалы, похожие на угольные терриконы, маяк. Какой-то любитель одиночества построил себе здесь виллу с плоской крышей и огромным окном во весь фасад с видом на океан.

Все вокруг залито мягким предвечерним светом. Тур выглядит таким же свежим и бодрым, как и утром. Он устраивается на острых камнях и отвечает на вопрос, который давно у нас языке:

– Нет, у меня нет планов новой экспедиции, но я вновь отправляюсь на остров Пасхи. Кэтьен Мюньес – это испанский ученый, любитель приключений и большой знаток практики древнего мореплавания, – собирается плыть с острова Пасхи в Японию на тростниковом корабле. Его строят те же люди – Паолино и компания, которые строили для нас «Ра» и «Тигрис». Это огромный корабль – он размером с каравеллу Колумба, а сделан на основании того петроглифа, что я когда-то нашел на острове Пасхи. Я уверен – у них все получится. И мне обязательно нужно быть с ними – Мюньес сумел соединить воедино на практике несколько моих теорий и гипотез.

Я отошел немного в сторону и посмотрел на Тура. В своей панаме-сафари, свободной рубашке цвета хаки он мне кого-то очень напоминал. Через какое-то время я сообразил – Бинг Кросби! Еще один человек-легенда. Та же живость, та же мягкая улыбка и открытый взгляд холодных глаз. Но для Кросби вся жизнь заключалась в сцене, в людях, которые толпились вокруг, в надежде, что его песни делают кого-то чуточку счастливее. Для Тура – сцена, где он разыграл свою жизнь, – это океан. Это место борьбы, самоутверждения и становления характера. Это то, откуда он вышел и где растворится, когда пробьет его час. Он стал частицей того, что всегда было главным в его жизни.

Глядя на Тура в этот предвечерний час, я вспоминал как он танцевал в наш первый совместный вечер на Тенерифе. Не без восхищения и легкой зависти смотрел я, как легко танцует этот старый мореход в окружении Канарских девушек в кокетливо заломленных набок плоских, словно шлем Дон Кихота, соломенных шляпках, и настойчиво пытался объяснить себе – в чем секрет его молодости? Может, в том, что он один из последних свидетелей ушедшей эпохи, когда еще не все на земле было открыто, пронумеровано, оценено и занесено в компьютер, той эпохи, когда мореходы, пилоты и исследователи слыли героями, ими восхищались, им подражали, и никто не интересовался, сколько они зарабатывают? А может, все гораздо проще: всю жизнь Тур занимался любимым делом, был и остается «цивилизованным дикарем», а значит, всегда жил по совести, повинуясь лишь своему внутреннему голосу. Я так и не нашел ответа на свой вопрос. Вряд ли его знает даже сам Хейердал.

Василий Журавлев / фото автора

о. Тенерифе

Страны и народы: Крест и якорь

1 июня 1996 года в день города Островного на мысе Святой Нос состоялась торжественная церемония восстановления Поклонного креста. Через три дня моряки-североморцы заложили памятник на месте гибели англичан – первопроходцев морского пути в Китай. И все это произошло в год 300-летия Российского флота.

Звонок в редакцию журнала «Вокруг света» был для меня полной неожиданностью. Звонила Людмила Федоровна Лысенко, руководитель телестудии заполярного города Островной.

– У вас не найдется чертежей или фотографий старинных поморских крестов? – спросила она и сообщила, что вскоре будет в Москве.