Журнал "Вокруг Света" №4 за 1998 год

А сейчас я покажу улицу Бейкер-стрит, где мы с женой чудом не погибли. На этом углу был бар, куда мы как-то зашли перекусить. Неожиданно — сигнал тревоги: «Всех просят пройти в убежище». Я — ни в какую. Тем более рядом сидели английские летчики, которые и бровью не повели, продолжая пировать. Но моя жена упрямая — буквально за рукав вытащила меня. И что вы думаете? Через несколько минут от Бейкер-стрит остались дымящиеся руины. Бог спас нам жизнь.

Во второй раз, когда мы укрылись в храме святой Марии, снова свершилось чудо. Фашисты сбросили бомбу на храм. Она пробила купол, влетела, упала и... не взорвалась. И сейчас там хранится эта бомба как эхо войны...

— Ну а теперь — на край'земли! Вперед! улыбается  неутомимый доктор Вильфрид.

Мы выезжаем за город, минуем террасы виноградников, тщательно возделанные на склонах холмов. И наконец, вот он — край земли! Ни цветка, ни травинки, ни щебета птиц. Суша оборвана резко, грубо. Один неосторожный шаг — и слетишь с кручи в море или на острые прибрежные камни. И нет спасительной ветки, за которую можно ухватиться. Здесь море кажется чуждым, неприветливым. Хотя оно тихо колышется внизу, и на небе ни облачка. А если шторм? Что тогда? Здесь, на краю земли, становится понятно, что самое страшное одиночество — посреди воды.

Захотелось назад, в город, к людям. Уже завечерело. На соборе св. Иоанна ударил колокол, сзывая прихожан к вечерней мессе. Погасли витрины. Промчал запоздалого седока изящный фаэтон-кароззин, осветив старинным фонарем спящие улицы. Мерно мигает маяк с форта Рикоссоли. Прощай, Валлетта…

Елизавета Сумленова / фото автора

Валлетта

Via est vita: Над синей бездной

В последний раз мы погружаемся у скалистого мыса Марфа в Южном проливе Комино, между островом Комино и северо-западом Мальты. По подводному каналу, постепенно выплываем на глубину. Наш двадцатилетний инструктор-норвежец Андрее Дол, глядя глаза в глаза сквозь слой воды и стекла масок, спрашивает каждого условным знаком: «О'кей?» и отдает команду: «Следуйте за мной».

Он плывет, сложив на груди руки и работая ластами, струятся его светлые волосы; за ним — три аквалангиста, и над каждым восходит столп расплющенных воздушных пузырьков. За резким срезом дна разверзается синяя бездна, пугающая и влекущая. Мы от нее уходим и медленно проплываем на восемнадцатиметровой глубине над скалистой долиной. 

Что-то нереальное происходит со мной... В чудесной невесомости, без усилий, я парю в туманной неве. Парю над скалами с колеблемыми травами, над узкими проливами между скалами, над гротами и песчаными долинами. Это похоже на полет во сне.

Вдруг широкие солнечные лучи пронизывают толщу вод до самого дна. И в мгновенном прозрении я обнаруживаю огромное пространство вокруг. Все оно преображено светом, наполнено жизнью и движением — рядом, впереди, подо мной в светящейся прозрачной голубизне парят несметные стаи рыб.

Небывалая прозрачность поражает глаз отчетливостью форм, линий, красок — жизнь, о существовании которой я до сих пор не догадывалась, завораживает, как разноцветные вспышки в Зазеркалье калейдоскопа...

Электрически-синие мальки повисли, как облако мотыльков. Затаив дыхание, приближаюсь, вхожу внутрь облака. Вызванные каким-то едиными импульсами порывы стаи порождают синее мерцание. А сквозь него, словно в огнях святого Эльма над заблудившимися парусниками проходит флотилия красных рыбок.

В прозрачной голубизне ходят по кругу косые столпы света, переливают блики и тени. Сквозь них движутся стаями маленькие и большие рыбы, каждая на своем уровне погружения и в среде себе подобных, — как и мы на земле.

А вот и те, встречи с кем я так ждала: из-под поверхности моря, похожей с изнанки на колеблемую полупрозрачную пелену, уходит стайка, сотворенная из невесомого сверкающего листового серебра. И непремейно нужно догнать ее, увидеть вблизи печачьный черный глазок. Хочется рассмотреть, как пунктирные прочерки — по дуге вдоль всего тельца — повторяют линии овала. Хочется запомнить, как они сходятся в черное пятнышко у хвоста и снова расходятся пучком линий хвостового плавника.

Зачем такой изысканностью наделены существа, скрытые в безднах вод от тех, кто способен эту красоту видеть? На фоне песчаной долины, как на голубом экране, стайка становится почти незримой, только оживают на песке ее скользящие тени. А в глубине с царственной медлительностью следует своим загадочным путем между стеблями трав небольшая флотилия этих серебряных рыб, уже обретших весомость и плотность, но не утративших совершенства форм.

Их обводами и чистым серебряным блеском на фоне матовой синевы я восхитилась в мой первый день на Мальте. Я ждала владельца школы подводного плавания «Syrand» и ее лучшего инструктора — Лоуренс Спанола еще не вернулся с погружения.