Журнал "Вокруг Света" № 5 за 2003 год

Говорят, приехав домой, фельдмаршал сказал: «Победить, может, и не удастся, но перехитрить попробую». Народ радовался этому назначению, видя в Кутузове спасителя России. Совершенно так же думал и Крылов, написавший потом одну из своих лучших басен «Волк на псарне», ставшую необыкновенно популярной в те времена. Рассказывали, что французы кaк-то перехватили русского фельдъегеря с секретным пакетом, а вскрыв его, обнаружили только листки с текстом этой басни. Обескураженные таким поворотом событий, они долго допрашивали юнца, пытаясь расшифровать скрытый смысл послания, но якобы только один Бонапарт, которому басню перевели на французский, понял, кого имел в виду автор, описывая роковую ошибку серого волка, попавшего вместо овчарни па псарню. Понял он и то, что, будучи зажатым в угол, этот самый волк вряд ли уже сумеет перехитрить старого седою псаря. Так оно и получилось…

… На пути по Невскому Крылов подолгу стоял у строящегося Казанского собора и смотрел, как рабочие поднимают очередную колонну из той сотни, которая должна была образовать исполинский изгиб “аллеи” его колоннады и повторять колоннаду знаменитого собора Св. Петра в Риме. Каждый день на протяжении всех 10 лет строительства (с 1801 по 1811 год) на стройке можно было видеть худощавого человека, отдававшего какие-то распоряжения. Это был создатель собора, архитектор Андрей Воронихин.

Направляясь к “истоку” Невского, Крылов мог видеть, как продвигается дело у еще двух гениальных создателей александровского Петербурга — Захарова и Росси. Андриан Захаров возводил новое здание Адмиралтейства.

Захаров, родившийся в 1761 году в семье бедного прапорщика, с детства был определен в училище при Академии художеств. Потом учился в Париже, а вернувшись, преподавал в Академии, ставшей для него родным домом. Захаров много проектировал и строил. Кроме нескольких довольно посредственных церквей в большинстве своем это были типовые служебные постройки: военные училища, госпитали, казармы, склады. Еще он перестраивал и чинил разные казенные сооружения морского ведомства. Вполне возможно, потомки с трудом отличили бы его от других рядовых архитекторов той поры (Захаров умер в 1811 году), если бы в 1806-м ему не была поручена реконструкция здания Адмиралтейства, построенного Иваном Коробовым еще в 1730-х годах, И тут оказалось, что все прежние “скучные” технические работы Захарова — лишь накопление опыта, лишь огранка его таланта. Трудно даже представить себе, как удалось ему создать шедевр подлинного величия и изящной гармонии из обычного промышленного и складского здания длиной почти полкилометра, как сумел он, не губя постройки Коробова, придать ей совершенно новый торжественный вид и сделать фасад здания немонотонным, живописным. Не говоря уж о монументальности огромной и одновременно стройной башни Адмиралтейства, ставшей еще одним символом Петербурга.

Другому великому петербургскому архитектору, Карлу Росси, трудно было конкурировать с гениальным творением Захарова, но он справился с этой задачей, возведя совсем рядом с Адмиралтейством свой шедевр — здание Главного штаба. Итальянец Росси родился в 1775 году в Венеции, но всю свою жизнь прожил в Петербурге, учился у Винченцо Бренны, много работал в Павловске с ним, а также с Кваренги, Камероном, Баженовым — так что ему было у кого поучиться. Впрочем, к этому нужно добавить и законченную Росси в 1806 году Флорентийскую академию.

Сила его таланта состояла в способности не просто построить одно или два красивых здания рядом, а создать целостный ансамбль, соединив в нем торжественную грандиозность с чистотой и ясностью архитектурных идей, изяществом и соразмерностью пропорций. Он тонко чувствовал дух имперской столицы, когда задумал объединить стоящие вдоль Дворцовой площади разномастные дома величественной дугой здания Главного штаба (1819—1829 годы) и украсить его гигантской аркой 18-метровой высоты с колесницей наверху. Это была не просто арка, а триумфальные ворота, посвященные победе 1812 года, причем попутно Росси блестяще решил сложнейшую задачу — соединил Дворцовую площадь с подходящей к ней под углом Большой Морской улицей.

…В это же самое время на стрелке Васильевского острова возник не менее впечатляющий ансамбль с «античным храмом» на подиуме — Биржей работы Тома де Томона, лестницами и Ростральными колоннами. «Как величественна и красива эта часть города, — писал в 1814 году К.Н. Батюшков. — Вот произведение достойного Томона!»