Журнал "Вокруг Света" №6 за 1998 год

— Н-да? — недоверчиво переспросил профессор. — Едем? — И, как бы убедив себя сам, закончил уверенно: — Едем! К вечеру следующего дня сомнения развеялись. Виктор посоветовался со знающими людьми в университете, и те заверили его, что запрет не имеет никакой силы: совет по культуре — организация общественная, в нем нерегулярно собирается местная интеллигенция.

Кто-то из ее представителей разгневался, но, выпустив по телефону гнев, как пар, тут же об этом и забыл. Наверное, сама звонившая. На всякий случай, сказали знающие люди, не ищите в резервации общественного совета, остальным на это начихать.

Знакомые там есть? Знакомые были. Мой друг год назад побывал в краю хопи, очень увлекся их деревянной скульптурой и работами из серебра и даже встретил Рождество в доме одного белого учителя. Тот несколько лет живет среди  хопи, как хопи и в таком же доме. Он, наверное, поможет.

Ранним утром 13 марта мы тронулись в неблизкий путь. Только доехать до Испанской развилки, свернуть, дальше просто — к вечеру будем в Моаве, там и переночуем. Библейское название говорило, что Моав — город белых, основанный и населенный первопроходцами Юты, трудолюбивыми мормонами.

От Моава по шоссе № 191 к Блэндингу, к югу от Блэндинга — поворот на запад на хайвэй 95, потом на юг на 261. Через Долину Богов по 163-му к востоку, затем на юг и по 191-му к Мексиканским Водам, потом на Чинле, там на юг до 3-го и по нему — на восток к Кимз-Кэ-ньону. Там культурный и торговый центр хопи, там же и заказанный мотель.

В редких населенных пунктах все чаще стали встречаться лавки с индейским товаром: «Индейская ювелирная работа и керамика». «Ювелирные изделия, керамика и камина», «Качина, керамика и ковры». Потом лавки стали попадаться и без населенных пунктов — стрелками-указателями на шоссе. Мы приближались к стране навахо, а люди этого племени — признанные серебряных дел мастера.

Качина же — деревянные куклы хопи, изображающие людей в масках (никогда — с открытым лицом!), в шкурах, с понятными и непонятными предметами в руках. У хопи это предмет ритуальный, но теперь, когда они стали популярными, за их изготовление взялись предприимчивые навахо.

Проехать мимо лавок не было никакой возможности: остановились вы заправить машину или выпить кофе, хозяин, приняв ваш заказ, тут же задает вопрос: 

— Не хотите ли посмотреть качина? Мой  старинный друг,   по  счастью, стал за прошедшие годы таким специалистом по скульптуре хопи, что обмануть его было невозможно. Подделку он различал сразу. И не успевал еще продавец повернуться к полке, как Виктор кричал: 

— Нет, нет! Эту не надо! Это работа навахо! Продавцы, очевидно пристыженные встречей с таким знатоком, от попыток навязать некачественный товар отказывались и только говорили:

— Настоящая работа хопи — знаете сколько стоит?

— А в чем дело? — спросил я.  Случайный   иноземец,  я   имел  право не смущаться своего незнания: — Вот этот парень с ликом барсука и с луком в руках, разве не отличная штука?

Продавец и Виктор обменялись понимающим взглядом взрослых, услышавших вопрос дитяти.

— Работа хопи среди других индейских работ, — назидательно сказал продавец, — все равно, что «кадиллак» среди других машин. Их серебро, кстати, тоже...

У самой границы с Аризоной появился щит «Нация навахо», а через некоторое время мы пересекли невидимую границу штатов. Штаты не отличались никак. Но потом окрестности стали лесистее. Появилась группа строений: бензозаправочная станция, магазин, совершенно обычные дома. Но вывеска уже была двуязычной: «Naakaii To. Mexican Water».

А стоявшие люди похожи были на корейцев. Один из них по моей просьбе прочитал:

— Наакаии Туо. «Наукаи» по-нашему — «мексиканец», а «туо» — «вода». Мистер, хотите посмотреть качина?

Темный каньон кимз

Та же великолепная дорога вела нас, и то же небо, в котором неустанно чертили след самолеты с недалекой военной базы, простиралось над нами, но что-то изменилось. Так незначительно, что уловить это сразу было трудно, но ощущение изменения, возникнув, стойко держалось.

Время от времени мелькали отдельно стоящие домики, такие же легкие, фабричного производства, что и в небогатых кварталах виденных много городов. Рядом — машины, сараи, будочки, назначение которых было несомненным, как в наших дачных поселках. Паслись — штук по пять-шесть — овцы, иногда — лошади. Кажется, таких хуторков с немногочисленным домашним скотом видеть здесь не приходилось. У обочины лежала задавленная собака.

И двуязычные щиты с названиями поселений; а зачастую — и только на языке навахо: длинные слова, странные сочетания букв, масса значков над ними. Иной раз рядом с домами стояли восьмиугольные бревенчатые строения, похожие на юрты.

Остановились лишь подзаправиться у супермаркета на самой почти границе земель навахо и хопи. Супермаркет, как супермаркет, только люди вокруг азиатского вида: то ли корейцы, то ли буряты.