Журнал «Вокруг Света» №6 за 2003 год

Эта миссия была очень непростой, но к 1830 году большинство дагестанских образований сочли признание шариата единственно правильным в сложившихся условиях " законом жизни. В том же году на съезде представителей Дагестана Магомед, к чьему имени теперь прибавилось второе – Гази, что означает «воитель за веру», был избран первым имамом, верховным правителем Дагестана. Принимая на себя столь почетное и обязывающее звание, Гази-Магомет, обращаясь к высокому собранию, торжественно изрек: «Душа горца соткана из веры и свободы. Такими уж создал нас Всевышний. Но нет веры под властью неверных. Вставайте же на священную войну, братья! Газават изменникам! Газават предателям! Газават всем, кто посягает на нашу свободу!»

Хотя официально газават был объявлен только с момента провозглашения Гази-Магомеда имамом, формально он начат был горцами уже давно. Чем более крепло и ширилось движение шариатистов, тем больше беспокойства это вызывало у российских властей. Бесконечно вспыхивающие то здесь, то там восстания горских племен сделали Кавказ постоянно кровоточащей раной. Гази-Магомед, побуждаемый все той же идеей освобождения своего народа от ига неверных, всегда был в первых рядах сражавшихся.

В 1832 году во время штурма русскими войсками его и Шамиля родного аула Гимры и один, и другой, засев в построенной ими же несколько лет назад укрепленной башне, яростно отбивали атаки русских. Когда силы горцев были на исходе, Гази-Магомед, открыв ворота башни и улыбнувшись напоследок оставшимся в живых, устремился наружу и тут же рухнул, сраженный пулями неприятеля… Шамиль, опять же согласно легенде, не желая сдаваться на милость победителя, выпрыгнул из высокого проема башни, да так далеко, что оставил цепь атакующих позади себя. Но уйти невредимым ему не удалось – русские солдаты, сначала онемев от подобной дерзости, тут же набросились на него. Шамиль упорно отбивался, хотя был уже неоднократно ранен. Говорят, что в тот день от неминуемой гибели ее спас Всевышний, ибо раны, полученные им в бою, были смертельными. Тогда ему, лежащему без чувств и истекающему кровью, явился все тот же белый орел, воспаривший над полуразрушенными Гимрами. Шамиль воспринял это как знак свыше – он понял, что останется в живых, поскольку его миссия на земле еще не закончена.

Раны же его на самом деле были ужасными. Их, после того как Шамилю, собравшему все оставшиеся силы и дошедшему до безопасного места, на протяжении нескольких месяцев лечил кунак его отца и, кстати, его будущий тесть, известный в тех местах лекарь Абдул-Азиз.

Гибель первого имама, который ничем не опорочил своего имени и погиб несдавшимся с оружием в руках на поле боя, опечалила сердца горцев. И все же нужно было избрать нового верховного правителя. На тот момент главной кандидатурой на этот высокий пост был Шамиль – верный соратник Гази-Магомеда. Все, конечно, знали, что он тяжело болен. Но и сам Шамиль в тот момент чувствовал, что это – не его время. Тогда он не был готов к столь высокой ответственности и сделал все от него зависящее, чтобы уйти в тень, хотя бы на время…

Вторым имамом в том же 1832 году был избран Гамзат-бек, сын одного их беков Аварии и один из главных сподвижников первого имама. Его деятельность на посту верховного правителя Дагестана была недолгой. Всего через 2 года после своего избрания Гамзат-бек был предательски убит прямо в мечети, куда он направлялся для молитвы, аварскими ханами – правителями последней, не желавшей подчиняться воле большинства области Кавказа, с которыми он повел борьбу в первую очередь.

Итак, первый имам пал жертвой русских, второй – своих же соплеменников. Это обстоятельство не могло не наводить Шамиля на размышления. Ему было понятно, что нет на его родной земле ни достаточных сил, чтобы противостоять могущественному врагу, ни столь необходимого для этого противостояния единства…

Потеряв за столь короткий срок двух имамов, народ гор впал в оцепенение, граничившее с отчаянием. Главы горских общин понимали, что допустить повсеместного распространения подобных настроений нельзя – не то время. Необходимо было в срочном порядке избрать преемника Гамзат-бека, и осенью 1834 года на собрании горских общин и всех почитаемых мужей и ученых, состоявшемся в ауле Ашильта, было решено передать власть имама в руки Шамиля. Говорят, что и тогда он, понимая, сколь нелегкая ноша ляжет на его плечи, поначалу отказался. Но после того, как был укорен собравшимися в малодушии и нежелании спасти свой народ, ответил согласием. Так настал его час…

Начало войны