Журнал «Вокруг Света» №7 за 2003 год

Все сущее поэтому есть благо, даже несмотря на то, что многие вызванные к жизни существа изменили истинности сущего и не помогают жизни, умаляя свою сущность и сущность других. Согласно Фоме Аквинскому необходимо помнить, что щедрость Творца – в бесконечно изумляющем разнообразии созданных форм. Изначальный восторг должен пробуждаться в душе христианина при созерцании симфонии красок, звуков, форм. Принять с радостью этот дар – значит участвовать в божественной благодати, обладать высоким градусом бытия. Именно такой сакральный реализм и демонстрирует нам великая нидерландская живопись XV века. И он, кстати, отнюдь не противоречит раблезианской пышности жизни бургундских герцогов.

Хранящаяся в музее Грунинге алтарная картина Яна ван Эйка «Мадонна каноника ван дер Пале» 1436 года, а также находящийся в госпитале Святого Иоанна алтарь святых Иоанна Крестителя и Иоанна Евангелиста, написанный Хансом Мемлингом в 1479 году, – это и есть запечатленный в красках восторг, объяснение в любви сотворенному Богом миру. Впечатления от встречи с алтарными картинами ван Эйка и Мемлинга, пожалуй, не выразить лучше западноевропейского историка Е. Дюран-Гревиля: «Если кто-нибудь, привлекаемый любопытством, будет настолько неосторожен, что подойдет слишком близко, ну тогда все! Он останется в плену до тех пор, пока напряженное внимание его не ослабнет; его восхитит тонкость деталей; он будет разглядывать завиток за завитком корону Девы Марии, это словно пригрезившееся творение ювелирного искусства; фигурку за фигуркой и группы, которые – не отягощая их – заполняют капители колонн; цветок за цветком, лист за листом, все это изобилие фона… громадный собор с многочисленными контрфорсами, широкую площадь, перерезанную надвое лестницей, по которой поднимаются, сходят, бегут бесчисленные тонкие мазки кисти, которые суть не что иное, как живые фигурки…» 

Чтобы такое исполнить, традиционная для Средневековья темперная техника живописи была бессильна. Заслуга Яна ван Эйка – в изобретении масляной живописи. Связующим веществом красочных пигментов отныне стало не яйцо, как в темпере, а масло. Теперь возможно было достигать непостижимого для глаза взаимопроникновения цветовых оттенков, упиваться богатством фактуры и световых эффектов. Лишь непосредственное общение с шедеврами старого нидерландского искусства позволяет оценить не только общий его стиль, но и индивидуальную манеру каждого мастера. Ван Эйк – самый проницательный, остро и точно видящий, самый щедрый из всех.

Глядя на его, по словам ученых прошлого, «безудержную разработку форм», на ворсистый бархат и золотошвейные одежды, просто теряешь дар речи. Такого мы больше не увидим. Ни у кого и никогда. Как писал французский художник и эссеист Эжен Фромантен, «эта живопись уже при самом своем возникновении сказала свое последнее слово». Неудивительно, что щедрый Ян ван Эйк был вполне светским человеком. Он вращался в гуще придворной жизни, выполнял дипломатические поручения герцога Филиппа Доброго, читал классиков, изучал точные науки. И тем не менее смиренно прятал в своих картинах девиз: «Als ik kan» («Как могу»).

Другой гений второй половины XV века – Ханс Мемлинг – воплощение самой кротости. Он был обычным бюргером, работал для странноприимного дома – госпиталя Святого Иоанна, где до сих пор в зале капитула хранятся его творения. Первый и единственный в России автор путеводителя по Брюгге Михаил Герман назвал их ключами к душе города. Принципиально то, что алтари и портреты Мемлинга висят там же, где были и при жизни художника, – в зале древнего госпиталя. Искусство его тонкое, нежное, чуть архаичное. Оно светится любовью и состраданием. Святые Мемлинга тихи и смиренны. Потому и поселились они 5 веков назад в древнем богоугодном доме, вдали от светской суеты, там, где терпят и молятся.

Музей фольклора (или народный)

Музей занимает здание бывшей богадельни суконщиков. В доме XVII века когда-то жили нищие, больные и старые горожане. Существовала богадельня на средства богатых гильдий. Сегодня в этом здании забавный музей, реконструирующий быт брюггских обывателей конца XIX—начала XX века. Различные квартиры воображаемого «города мастеров» заселены куклами в человеческий рост, разыгрывающими сцены будничной жизни: сапожник чинит башмак, булочник печет хлеб, шляпник возится с болванкой. Многие экспонаты музея поступили из частных магазинчиков Брюгге прошлого века.

Мельница Сент-Жан (Святого Иоанна)

С конца xiii века у городских стен стали сооружаться ветряные мельницы. Еще в XIX столетии их было 45. Сегодня можно увидеть только 4. Сент-Жан принадлежала госпиталю Святого Иоанна. В Средние века мельницы были очагами крестьянского общения.

Вот что рассказывает историк Жак Ле Гофф: «Крестьяне, свозившие туда зерно, поджидали в очереди свою муку… Статуты монашеских орденов… предписывали монахам собирать там пожертвования.

Проститутки настолько часто посещали окрестности мельниц, что Святой Бернар… побуждал монахов разрушить эти очаги порока».

Музей трактира (пивнушки)