Журнал "Вокруг Света" № 7 за 2006 год

Из переписки Александра III и Марии Федоровны

Моя милая душка Минни!

Как скучно и грустно оставаться так долго без писем от тебя; я до сих пор не получил твоего письма, которое ты послала из Владикавказа. Из телеграмм твоих я вижу, что ты очень довольна Абас-Туманом и что вы весело и приятно проводите время; радуюсь за вас, но грустно не быть вместе там!

Здесь мы живем тихо, скромно, но невесело. <…>

Вообще, когда дети подрастают и начинают скучать – дома невесело родителям, да что делать? Так оно в натуре человеческой. <…>

Теперь пора кончить, прости за это скучное и невеселое письмо <…>

Мой дорогой и любимый душка Саша!

Вчера вечером я имела огромную радость получить твое второе, более чем бесценное письмо. Я была растрогана до слез и благодарю тебя от всей глубины моего признательного сердца. Только вот думать, что ты совсем один, для меня очень огорчительно, я не могу тебе описать, как это омрачает мне всю радость пребывания у Георгия. В каждый момент дня я думаю о тебе. <…>

На всю жизнь Твой верный друг Минни

Опубликовано по изданию: Император Александр III и императрица Мария Федоровна. Переписка. 1884-1894 годы. Авторы-составители: Александр Боханов и Юлия Кудрина. М.: Русское слово, 2001.

Правила игры

В сентябре датская принцесса прибыла в Петербург и сразу окунулась в водоворот церемоний, представлений, знакомств. Многое предстояло сделать, многому научиться, а кое с чем и просто смириться. Русский двор и светская жизнь в северной столице Европы славились своей пышностью, изощренностью и невероятной активностью. Политические, религиозные, военные и развлекательные мотивы так тесно переплелись в ритуальном строе придворной действительности, что чужак, казалось, просто не в состоянии усвоить все явные и скрытые смысловые оттенки каждого действия, слова и жеста. Как это не похоже было на тихий и родной Копенгаген! За принцессой внимательно следили сотни дружеских, равнодушных и недоброжелательных глаз, а открытость и раскованность русских удивительно сочетались с жестким соблюдением многочисленных неписаных этикетных норм. Все это держало Дагмар в постоянном напряжении. В это непростое время ей очень помог Александр, который страдал даже больше ее самой, с нетерпением ожидая, когда церемониальная круговерть, наконец, стихнет, оставив их в покое наслаждаться семейным счастьем.

12 октября состоялось торжественное миропомазание датской принцессы, ознаменовавшее обязательный для нее переход в православную веру (отныне она становилась Марией Федоровной), на следующий день двор участвовал в церемонии обручения, и лишь 28-го числа прошел обряд венчания. Молодые поселились в отведенном им и специально отремонтированном обширном Аничковом дворце, что на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки. Начиналась обычная жизнь «малого» двора, гораздо менее суматошная и беспокойная по сравнению с двором «большим», императорским, но все же, по меркам XIX века, очень насыщенная.

К счастью для цесаревны, легкость характера и доброжелательность помогали ей с успехом выполнять большинство светских обязанностей, многие из которых, несомненно, испортили бы менее спокойную натуру. Чего стоили, например, почти ежедневные визиты к свекрови с обязательным выслушиванием малоинтересных новостей о жизни многочисленных родственников и о здоровье болезненной императрицы! Некоторые же из сторон светской жизни вызывали у великой княгини настоящий восторг. Так, она безумно полюбила балы и, по свидетельству очевидцев, могла танцевать «как сумасшедшая» много часов подряд. Это ее пристрастие было хорошо известно в свете, а Александр Александрович, который предпочитал танцам неторопливую застольную беседу в узком дружеском кругу, относился к нему по-разному, в зависимости от настроения: иногда – с ироническим добродушием, иногда – с легким раздражением.

В дальнейшем у них родилось еще пятеро детей. Второй сын, Александр, в 1870 году умер младенцем, не прожив и двух лет, и это горе – второе в жизни Марии Федоровны, – конечно, тяжело отозвалось на ней. Родившийся в следующем году Георгий (Жоржи) рос не очень здоровым и в 19-летнем возрасте заболел страшной по тем временам болезнью – туберкулезом легких. Вскоре после этого врачи заявили, что Георгий имеет шанс выжить только в особых климатических условиях. Специально для великого князя высоко в горах, в селе Абастуман (на территории современной Грузии), был построен небольшой дворец, где он почти безвыездно жил до своей смерти в 1899 году. Через несколько лет после Георгия в семье родилась первая дочь – любимица матери Ксения, в 1878 году – младший сын Михаил, еще спустя четыре года, уже после воцарения Александра III, – самая младшая – Ольга.