Журнал "Вокруг Света" №8 за 1997 год

Этот поселок показался нам неким переходным звеном от Африки подлинной, прошлой, какой она была до прихода белых, к Африке цивилизованной. Большинство его жителей (а население Лайангалани — смесь племен самбуру, туркана, рендиле и некоторых других) живет в традиционных куполообразных плетеных хижинах. Они пасут скот, готовят пищу на очагах внутри хижин, пользуются примитивными орудиями труда. Уклад жизни этих людей характерен для нилотских и кушитских пастухов-кочевников, к которым относятся и более известные масаи. Но здесь же, в поселке, мы увидели школу (молодежь в этих местах зачастую грамотнее своих родителей, некоторые ребята хорошо говорят по-английски, разбираются в науках. Хотя сопротивление стариков еще велико — и зачастую отцы запрещают своим детям учиться. Тогда вместо школы после обряда инициации, подростки, ставшие мужчинами-воинами, отправляются на несколько лет пасти скот). Помимо школы, мы заметили в Лайангалани и другие признаки наступающей цивилизации: церковь, дома городского и районного управления, магазин и небольшую гостиницу с баром. А недалеко от поселка увидели маленькую взлетно-посадочную полосу и кемпинг с бассейном.

Нас, однако, интересовала не столько «переходная» Африка, сколько традиционная, и еще в Москве, готовясь к экспедиции, мы решили добраться до племени эльмоло. Оно интересно по ряду причин. Во-первых, это одно из вымирающих племен на пестром этническом ковре Африки. Всего несколько лет назад эльмоло оставалось не более сотни. Во-вторых, эти люди до сих пор ведут довольно изолированный образ жизни. Три их поселения находятся вдали от дорог, прямо на берегах озера. И, наконец, это единственное племя из группы нилотских народов, которое с незапамятных времен отошло от традиционного кочевого скотоводства и превратилось в рыбаков и охотников, причем охотников на гиппопотамов и крокодилов. Кстати, в озере Туркана обитает самая крупная в мире популяция нильского крокодила. Неудивительно, что мы стремились посетить этих людей и узнать, чем живут они на пороге двадцать первого века.

Из беседы с главой районной администрации мы узнали, что племя эльмоло не жалует туристов и сводит общение с ними к продаже сувениров — украшений, безделушек и охотничьих трофеев. (Хотя жители севера Кении до сих пор предпочитают натуральный обмен, деньги все же вторгаются в их жизнь — в магазине можно купить много полезных вещей.) Узнав, однако, что мы — не туристы, а экспедиция Русского географического общества, глава администрации подобрел и сказал, что он лично посодействует тому, чтобы люди эльмоло приняли нас как надо. Как и большинство знакомых нам кенийцев, он недолюбливал западный мир и капитализм в целом и с восторгом говорил о России и бывшем СССР. Мы находили этот факт весьма любопытным — может быть, дело в том, что Кения никогда не вставала на «социалистический путь развития». Похоже, что корни этих симпатий и антипатий лежат не на поверхности, искать их надо в темных глубинах африканской истории. Но как бы то ни было шеф администрации решил поехать с нами, и через тридцать минут тряски по пыльному бездорожью мы прибыли в деревню Эльмоло.

Увидев начальство, к нам медленно и величаво приблизился вождь племени. Высокий, красивый, с гордо поднятой головой, он и выглядел как настоящий вождь. На плечах — ярко-красная накидка, напоминающая мантию. Переговоры с Леонардо (так звали вождя) заняли долгое время, но закончились благоприятно для нас. Вождь разрешил не только осмотреть деревню, но и остаться на некоторое время в гостях, для чего нам немедленно выделили дом, то есть плетеную хижину. Полные благодарности к шефу администрации и мудрому вождю, мы перетащили пожитки в свое новое жилище. В гостях у людей эльмоло мы провели две с половиной недели.

Чисто внешне деревни эльмоло выглядят так же, как и века назад: сплошь постройки из плетеных прутьев. Но в остальном... Но в остальном, как мы поняли, очень многое изменилось в жизни племени, и именно за последние годы. Когда численность племени стала критической, совет старейшин разрешил браки с соседними племенами — самбуру, туркана и другими. И много молодых воинов из окрестных деревень женилось тогда на девушках эльмоло. По традиции, они стали жить там, где родились их жены, постепенно привыкая к необычной для них жизни рыбаков-охотников. Сейчас племя, как этнический элемент, действительно исчезает, постепенно ассимилируясь с более многочисленными соседями, и настоящих, «чистокровных» эльмоло осталось очень мало, в основном этим людям за сорок. Но название и культура племени пока сохраняются.