Журнал "Вокруг Света" №8 за 1998 год

За обшарпанным столом восседает начальник порта, и нас мигом окружает толпа любопытствующих. С ходу выясняется, что катера у них нет и нужно нанимать частное судно. При этом необходима осторожность: в плавнях шалят «дакойты» — вооруженные грабители. Судовладелец стоит рядом; спрашиваю у него про цену. На миру, среди своих, ее особенно не заломишь, и звучит довольно приемлемая цифра. Но все же дороговато. Вынимаю рахмановскую визитку и начинаю: «А вот мистер Рахман...» Услышав имя конкурента, Рашид тут же снижает плату на четверть, и мы бьем по рукам.

Несу вещи в гостиницу «Сингапур», окруженную фруктовыми рядами. Здесь и папайя, и мандарины, и бананы, не говоря уже о лимонах. Надо готовиться к завтрашней поездке. Но сначала — и это главное — обменять лесхозовскую бумагу на пропуск, для чего добираюсь катером по реке Пусур к первому лесному кордону Дангмари.

Как закусочные «Макдоналдс» похожи друг на друга в любой точке земного шара, так и контора в Дангмари напоминает филиал «Рогов и копыт». Те же груды бумаг на столах, те же запыленные связки на шкафах. Правда, народу здесь поменьше, но нравы и ухватки — не отличить от кхульневских. Встречают той же фразой: «Народ в Бангладеш бедный, но хороший...» Как и раньше, бумаги начинают ходить по кругу. Правда, есть и отличие. Кхульневские аппаратчики дефилировали по приемной в брюках, а здесь все облачены в цветастые дхоти. Наконец, круг замыкается. Ставлю подпись под обязательством выполнять все заповедные предписания: крокодилов не пугать, обезьян не гонять, на тигров не охотиться.

Вношу плату — несколько долларов за два дня пребывания в Сундарбане и получаю на руки еще одну бумагу, на этот раз уже окончательную, в двух экземплярах. Этот пропуск — ключ к заповеднику.

Утром до рассвета, тихо выскальзываю из «Сингапура» и иду на причал. Там меня поджидает вчерашний Рашид с парнишкой, похожим на подпаска. Перебираемся на катер с вызывающим названием «Саддам». Не мешкая, механик-подпасок запускает движок, и «Саддам» снимается с якоря в рейс — вниз по Пусуру, к плавающим тиграм. Течение попутное — время отлива. Катер сопровождают кувыркающиеся дельфины.

За кормой — застава Дангмари, последние жилые дома. Начинается территория заповедника; ниже по течению могут промышлять только рыбаки — без права пребывания на суше. Да и не особенно здесь пребудешь: берега покрыты мантрами и зарослями сундари, в лес не углубиться. Кое-где стволы деревьев помечены красными полосками. Это значит, что здесь начинается служебная просека, проложенная в джунглях.

Редкие кордоны расположены там, где Пусур принимает боковые притоки. Здесь раздолье для крокодилов, а вот и один из них: трехметровое пресмыкающееся медленно плывет мимо лодки, приткнувшейся к берегу. У каждого свои заботы: лесничий возится с неводом, крокодил высматривает добычу. Интересно, какие у него взаимоотношения с дельфинами?

В Сундарбане охота категорически запрещена, и животные здесь непуганые. Там, где есть выход к реке, свободный от мангров и сундари, непременно кто-то пасется. Рашид хватает меня за руку и показывает на отмель. Впереди — смешанное пастбище: здесь и табун пятнистых оленей, и стадо кабанов. Живность исчезает в зарослях лишь в самый последний момент, когда «Саддам» проходит мимо, озадачивая лесных обитателей своей тарахтелкой.

К часу дня добираемся до южной кромки Сундарбана и чалимся у пристани Нилкамал. Здесь начинается Бенгальский залив, и при входе в устье Пусура, на небольшом пятачке суши, ютятся три службы. Одна из них — портовая: отсюда катера с лоцманами выходят навстречу океанским судам, чтобы обеспечить их проводку по речному фарватеру до Монгклы. Здесь есть лоцманская гостиница, где охотно размещают и туристов.

Движок «Саддама» устал, и ему нужен отдых. Вместе с Рашидом прогуливаемся по лоцманской территории. Из кустов на нас взирает огромный варан. Местная голопузая-голоногая ребятня лениво швыряет в него камнями, и обиженная ящерица неторопливо уползает в заросли. Нам предстоит круиз по протокам — пока светло и уровень воды позволяет двигаться. Перекур закончен, и мы снова грузимся на «Саддам».