Журнал «Вокруг Света» № 9 за 2005 год (2780)

Но это – только с наступлением сумерек. А в активное время суток Поля – не для отвлеченных размышлений. Они – для индустриальной, современной, процветающей Франции, которой надо успеть показать «все товары лицом». Как заведенные работают банковские конторы, публика толпится возле шикарных бутиков прет-а-порте (тех, кто покупает, значительно меньше, чем тех, кто толпится), авиакомпаний – их здесь традиционно много, включая «Аэрофлот». Торговые центры вроде «Вержин Мегастор» и пассажи – «Аркады Лидо», «Элизе-Рон-Пуан», «Кларидж» – штурмуются так, будто дело происходит в московском гастрономе конца 80-х годов ХХ века за час до закрытия, хотя открыты они до глубокой ночи. Равно как и шоу-румы известных фирм, например парфюмерной «Герлен» или автомобильных – «Мерседеса», «Линкольна»… Естественно, всех трех французских корпораций – «Ситроена», «Рено» и «Пежо», причем больше всего «выкладываются» представители последней. В их салоне (Шанзелизе, 136) всегда можно увидеть и потрогать руками новейшие концепт-модели, невероятные по дизайну и «начинке». Можно купить кучу сувениров с соответствующей символикой. Можно найти менеджера, который говорит по-русски. И мне по секрету рассказали, что в честь богатых клиентов из нашего Отечества в последнее время здесь даже стали отмечать православное Рождество…

…Пока таким образом заглянешь на двадцать минут в одно интересное место, на полчаса – в другое, совсем потеряешь чувство времени. Это важно: по Полям не получается планомерно путешествовать, сверяясь с картой. Нельзя осуществить здесь компактную экскурсию с осмотром достопримечательностей. Не выйдет. Лучше плюнуть на все расписания – и фланировать, беспечно вливаясь в веселые праздные потоки. А там уж – как повезет и куда вывезет. Мысль эта вызвала полное одобрение моих попутчиков. Более того, они компетентно подвели под нее историческую базу. Ведь в самом своем начале Поля и были местом праздных прогулок, специальным парижским «променадом тщеславия». Дамы всю неделю, выбирая туалеты, воображали, как проедут по нему в карете…

В пору мушкетеров Дюма никто не слышал о Елисейских Полях, зато все судили и рядили о Дороге королевы, проложенной по просьбе Марии Медичи. Материнскую волю Людовик XIII уважил: в 1616 году он велел проложить среди довольно заболоченных лугов на задах сада Тюильри первую ровную аллею вдоль Сены. И обсадить ее деревьями. Вдова Генриха IV отправлялась туда на длинные прогулки – она до старости отличалась отменным здоровьем. И здесь ее вполне мог встретить юный господин д’Артаньян, который, направляясь как-то раз к восьми вечера во Дворец кардинала по Аллее вдов (ныне – авеню Монтень), не мог не пересечь нового проспекта. Кстати, «Дорогой королевы» («Курла-Рен») так до сих пор и называется примыкающая к Сене аллея со стороны «нижней» парковой части Полей. Позже, в 1667—1670 годах, по предложению также известного нам по историческим романам министра Кольбера, «мэтр садов и парков» (ландшафтный архитектор) Андре Ленотр провел еще одну аллею, северо-западнее первой, прямо по оси Тюильрийского парка. Согласно его замыслу в конечном итоге должен был получиться гигантский отпечаток гусиной лапки – три расходящихся из одной точки луча. Но королевский двор скоро переехал в Версаль и на какой-то период охладел к градостроительству в Париже. «Большую дорогу» Ленотра (так ее назвали, чтобы отличать от «королевиной») просто обсадили двойным рядом вязов и объявили общедоступной прогулочной зоной. Конечно, если б нам было дано сквозь призму времен увидеть ее тогдашнюю, мы вряд ли узнали бы прообраз современных Полей. Перемены и улучшения происходили беспрерывно в течение всего XVIII столетия, а люди продолжали спокойно гулять по видоизменяющемуся проспекту.

1710 год. Главный распорядитель королевских садов герцог Д`Антен перебрасывает мост через сточную канаву, пересекавшую Большую дорогу на уровне современной улицы Марбеф. Теперь моста уже нет, неподалеку от Оперы осталась только улица с «рудиментарным» названием шоссе Д`Антен. Улица продолжается до самой вершины холма Шайо, где ныне площадь Звезды.

1770—1774 годы. Маркиз де Мариньи, брат гениальной мадам де Помпадур и потому сюринтендант всех королевских строений, продлевает перспективу до моста Нейи, то есть до Сены. Высаживаются новые деревья и кусты, выравнивается поверхность мостовой.

Тот же 1774 год. Архитектор Суффло срывает холм Шайо удобства гуляющих ради. Впрочем, известно, что, если в одном месте убудет, в другом непременно прибудет: из снятого грунта образовался другой холм почти той же высоты – там, где к северо-востоку от нынешних Полей резко поднимается улица Бальзака.