Журнал «Вокруг Света» №01 за 1960 год

Сведения, которыми располагает наука, менее поэтичны, но зато более достоверны. Поблизости от потухших вулканов, которые миллионы лет назад образовали Восточные Карпаты, появились горячие источники. Пещеpa, тогда совсем не Опаловая, была затоплена теплыми минеральными водами, отложившими растворенный в них опаловый груз на все, что было внутри. Потом воды отступили, опал охладился, и тут-то, как говорит фотограф, пришли мы. Вот и все.

Но где нее обещанный миллион форелей? Встречей с форелью началось наше путешествие, форелью и закончилось. Огромное количество этой рыбы в конце сентября и начале октября (как раз к концу нашего отпуска) поднимается вверх по течению речек ко входам в многочисленные пещеры. Вода в здешних источниках несколько теплее речной. Форель откладывает там икру, которая увековечивает весь ее род. Наш фотограф соблазнял нас рассказом о питомнике форели в горах Браточа. Поддавшись его уговорам, мы двинулись в путь.

Подъем или спуск по долине Белого ручья на восточном склоне Зэгана — дело нелегкое. Большинство путников предпочитают окольную, более спокойную дорогу. Зато они не могут насладиться замечательными пейзажами, не испытывают тревожного чувства первооткрывателей, идущих звериными тропинками, где вдруг заметишь то свежий отпечаток медвежьей лапы на песке, то влажную разрыхленную землю — след «работы» кабана.

Однако Белый ручей требует за все это тяжелую дань. Долина его словно вывернулась наизнанку: лавина скал засыпала ущелье, вырвала деревья, запрудила одни водопады и соорудила другие.

— Это, вероятно, последствия грозы, от которой вы не хотели спасаться,— сказал нам спелеолог. — Как бы разбушевавшиеся воды не разорвали и форельный питомник.

Но вот мы одолели последнюю скалу, и все опасения развеялись. Внизу лежала Поляна Стыний, зеленая и спокойная. В гладких прудах, как в чистом зеркале, отражался хоровод гор.

Встретил нас Ангел Пырыяну, известный мастер по разведению форели.

— Пожалуй, на моей памяти эта буря — второе испытание для нашей форели.

Ангел невысокого роста, широкоплечий, на загорелом лице, в уголках улыбчатых глаз — тонкие морщины. Улыбаются и его глаза, и шероховатое лицо, и даже, кажется, неуклюжие, но проворные пальцы. В жизни этого человека вода и форель играли главную роль. Детство его прошло на берегах горной речушки, и уже с ранних лет в душе его пробудилась страсть, которая стала потом жизненным призванием.

Ловкие торговцы в погоне за наживой беспощадно эксплуатировали искусство форельщика, знавшего тайны разведения дорогой рыбы. Я будто вижу, как Ангел Пырыяну задаром раздает голодным детям кирпичников из Вэлений-де-Мунте рыбу, за которую мог бы получить от богатых бездельников звонкую монету.

Ангел дважды спасал питомник, доверенный ему народом. Первый раз это было, когда гитлеровцы глушили форель гранатами и динамитом. Как вор пробирался Ангел в свои владения и украдкой выносил оттуда несколько пар форелей — основу будущего питомника. Вторично он спас питомник совсем недавно, когда на пруды с рыбой обрушился вздувшийся от дождей Белый ручей. Ангелу удалось обуздать яростные волны и вырвать у них оглушенную форель.

Сейчас под его наблюдением тридцать семь бассейнов, в которых кишит ни мало, ни много миллион форелей! Фотограф, уже побывавший здесь, спешит сообщить нам, что форель заселяет бассейны по возрастным признакам. В бассейны, где рыбки не толще волоска, бросают вареный яичный желток и мелкотолченую говяжью печенку. В следующие — рубленое мясо, в третьи — целые куски, которые форель, весом в полкилограмма, с жадностью пожирает.

Лет пятнадцать назад эта рыба была редкостью. Ее буквально уничтожали, а не вылавливали, и никто не думал о том, что следует как-то предотвратить ее исчезновение. В конце осени форели поднимаются к источникам, где откладывают икру. Но естественным путем едва ли выходит одна рыба на сто тысяч икринок. В питомнике же рождаемость составляет девяносто пять процентов.

— У форели, — рассказывает наш хозяин, — очень много зубов наподобие иголок с загнутыми концами. Они расположены не только на челюстях, но и на языке. Форель всегда готова к нападению и никогда не упускает добычи. Язык с колючками, боковые и верхние зубы впиваются в добычу, и рыба, двигаясь в обратном направлении, отрывает от нее куски. Горе тому, кто попадает в гущу форели!.. Один фашист захотел выловить рыбу и полез в пруд, где была самая крупная форель. Его извлекли оттуда с большим трудом: вся кожа на теле у него была продырявлена...

Ангел Пырыяну не устает рассказывать о своей работе всем, кто приезжает сюда: и студентам из Бухареста и Клужа, которые стараются «уловить» его ремесло, и экскурсантам, которых приводит сюда любознательность. Но он не только рассказывает.

Десятки рек в Южных Карпатах вновь заселены форелью, выращенной в прудах питомника. Ежегодно из водного сада мастера Пырыяну по течению быстрых горных потоков отправляются в жизнь несметные стаи форелей.