Журнал «Вокруг Света» №01 за 2010 год

Хотя Поттинджер и был разоблачен, но до персидской границы оставалось немного, а там под властью дружественного англичанам шаха ему уже ничто не угрожало. Так миссия была выполнена — стартовав в Калате, порту на самом юге Белуджистана, он проследовал по южной дороге в Персию и исследовал один из путей, по которому в Индию могла бы прийти русская армия. Его товарищ, капитан Чарлз Кристи, отправился северной дорогой — через Афганистан — и тоже справился со своей задачей успешно. Встретившись в столице шаха, друзья попрощались снова — теперь уже навсегда. Поттинджер вернется в Англию героем, а впоследствии станет генерал-лейтенантом и губернатором Гонконга. Кристи останется в Персии в качестве военспеца и падет одной из первых жертв Большой игры, сражаясь против русских войск в битве при Асландузе. Это случится 19 (31) октября 1812 года, в самый разгар общей схватки русских и англичан с Наполеоном .

Русская угроза

Сегодня, в XXI веке, нам трудно даже представить себе, до какой степени Британия XIX столетия боялась российского вторжения в Индию . И ведь не без оснований: то был главный оплот ее богатства, неисчерпаемый источник ресурсов, предмет зависти держав-соперниц. Пока Англия правила морями, она могла не бояться, что какая-либо европейская армия приплывет в Индию. А вот двуглавый орел, раскинувший огромные крылья над Северной Евразией, казалось, способен дотянуться своими когтями до долины Ганга. Тогда в лучшем случае британцев ждет кровавая схватка. А если русские одержат в ней верх, то они завоюют и мировое господство, что, говорят, завещал им еще их неистовый царь Петр .

Так рассуждали многочисленные английские исследователи «российской угрозы» в начале позапрошлого столетия. В 1817 году о ней появилась первая книга — «Очерк о военной и политической мощи России» генерал-майора Роберта Томаса Вильсона, который состоял при штабе Кутузова в 1812-м, а затем проделал вместе с русскими войсками весь Заграничный поход до Парижа . Теперь в своем бестселлере (уж слишком увлекательна была для публики сама тема) он ярко живописал жестокость и дикость недавних союзников, а также легкость, с которой они способны обмануть и покорить доверчивых цивилизованных европейцев.

Вначале подобные рассуждения оставались в Англии уделом немногих паникеров — здесь все еще помнили,  как вместе сражались против «корсиканского чудовища». Но спустя пару десятилетий уже мало кто ставил под сомнение коварные замыслы России. Каждое новое продвижение ее войск на Кавказе или в Средней Азии вызывало ужас — казалось, они не остановятся, пока не дойдут до Индии. Только самые беспечные британцы не обвиняли правительство в преступном бездействии. Общественное мнение, мобилизованное прессой на борьбу с «северной угрозой», в свою очередь, оправдало грандиозный шпионаж, развернутый по всей Азии, а также локальные войны против тех индийских княжеств, что сохраняли еще некоторую независимость. Во внутренней британской политике эта карта, естественно, тоже разыгрывалась. Но имелись ли реальные основания для подобных подозрений?

В начале XIX века владения Российской империи и Британской Индии были отделены друг от друга необозримыми пространствами. Территория между Оренбургом и долиной Ганга была неизведанной и опасной. Здесь путника ждали бескрайние степи, безводные пустыни, снежные пики и воинственные мусульмане, с недоверием относящиеся к чужакам. В Индии, лучшие части которой уже прибрала к рукам Ост-Индская компания, сохранялось несколько сильных независимых княжеств, самым могущественным из которых был Пенджаб . Весьма хрупкое единство представлял собой Афганистан — здесь все по традиции воевали против всех, объединяясь лишь для общих нападений на соседей. По оазисам Средней Азии раскинулись три богатых ханства: Хива, Бухара и Коканд, не считая множества свободных и полусвободных караванных городов. Наконец, вокруг, в туркестанских степях, кочевали вольные казахи и туркмены, одним из промыслов которых был захват пленников с последующей продажей их в хивинское или бухарское рабство.

Любая попытка пересечь эти территории без основательной подготовки выглядела чистым безумием. И все же… Представьте, первый проект похода в Индию — через Бухару и Кашмир — прозвучал при петербургском дворе уже в 1791 году! Он вышел из-под смелого пера француза, некоего кавалера Рея де Сен-Жени, который доказывал, что если русские, вторгнувшись в мусульманские области, провозгласят своей целью поддержку ислама , их всюду встретят как друзей и спасителей. Мысль эта, на сегодняшний взгляд диковатая, тогда представлялась вполне уместной: Екатерина II приветствовала распространение ислама татарами при условии, что вместе с полумесяцем они принесут с собой и двуглавого орла. Впрочем, проекту хода не дали — его как чистой воды фантастику высмеял трезвомыслящий  князь Григорий Потемкин. И кто бы мог подумать, что не пройдет и 10 лет, как индийская тема в Петербурге всплывет снова.