Журнал «Вокруг Света» №02 за 1987 год

Папеда — их национальное блюдо, приготовленное из сагового крахмала и приправленное кислым соусом чоло-чоло. По свидетельству этнографа М. Членова, работавшего на острове Амбон, одним из самых тяжких испытаний для иностранных специалистов было угощение папе-дой, которой старались их при каждом удобном случае попотчевать дружелюбные амбонцы. По консистенции папеда более всего напоминает хорошо загустевший столярный клей, а вкуса не имеет вовсе. Вкус имеет соус чоло-чоло, но в одиночку его не подают. Если вам удавалось не уронить порцию папеды с бананового листа на брюки (счистить с которых ее невозможно) и отправить в рот, она первым делом намертво склеивала челюсти и, уж во всяком случае, никак не пролезала в горло. А заботливая хозяйка ждала момента, когда вы насладитесь, чтобы немедленно подложить новую порцию лучшей, отборной папеды.

Для молуккцев же, попавших в Европу, где саговая пальма не растет даже на плодородных голландских польдерах, вкус папеды — родной и желанный вкус родины. Саговый крахмал, доставляемый с Филиппин, дорог, и иммигранты едят папеду только в праздник. Даже дети их, родившиеся и выросшие в Европе, не представляют себе праздничного стола без папеды. Можно предположить, что их внуки и правнуки смешаются с окружающим населением, будут говорить только по-голландски, каждый день будут есть обычную голландскую еду, но в праздник будут смаковать папеду. И этим по крайней мере будут отличаться от других голландцев.

В прошлом веке миссионеры, жившие среди эскимосов, чукчей и других арктических народов, столкнулись с трудностью перевода простого, казалось бы, понятия «хлеб насущный». Собственно говоря, с самим хлебом северяне уже были знакомы (название переводилось описательно, как «мягкая еда белого человека, сделанная из белой пыли»), но он никак не был для них «насущным», то есть каждодневным и необходимым. Заменить его на «мясо моржа» тоже не представлялось возможным. Если следовать такому принципу, то для китайцев, японцев и вьетнамцев «хлеб» надо было бы переводить как «рис», для полинезийцев — как «кокосовая мякоть», а для индейцев прерий — как «мясо бизона».

Миссионеры стали исходить из смысла слова «хлеб» — «главная и необходимая пища». И именно так и переводили.

У каждого народа — свое понятие главной пищи, где неизгладимый отпечаток наложила его этническая история. Не в последнюю очередь отразились здесь природные условия того географического района, где происходило формирование народа. Народ сам может не помнить, откуда пришли его предки в нынешние места, может верить в легенды о своем происхождении — лестные для него, но не всегда соответствующие исторической правде. Но лишь внимательно изучив его традиционную материальную культуру, можно сделать предположения о действительном, очень сложном, историческом пути этноса.

Один из весьма наглядных тут примеров — японцы. У них очень много общего в материальной культуре с другими народами Восточной Азии, прежде всего с китайцами и корейцами. Основа их пищи — рис, едят они палочками, традиционная архитектура очень близка китайской и корейской.

Но у корейцев жилье с тонко продуманной системой отопления прекрасно приспособлено к суровому климату. А японцы — даже на самых северных островах — строили изящные, но крайне ненадежные дома с бумажными стенами, обогревавшиеся жаровней хибати, плохо хранящие тепло и очень опасные в пожарном отношении.

Любимое блюдо японцев «сасими» — лепесточки тонко нарезанной сырой рыбы. А у китайцев сырая рыба вызывает столь сильное отвращение, что в Европе они стараются не есть даже селедку, видя в ней сырую рыбу.

Эти отличия японцев от их соседей можно продолжать — взять, к примеру, хотя бы их недавнее пристрастие к татуировке всего тела. Все эти — чуждые Восточной Азии — элементы свойственны гораздо более южным народам — полинезийцам, например. А теорию о родстве японцев с народами Южных Морей (хотя и не только с ними) можно считать доказанной.

Тут уместно напомнить, что свои жилища современные японцы строят уже не из бумаги, натянутой на бамбуковый каркас, татуировка распространена тоже куда меньше, и в набедренных повязках щеголяют лишь борцы сумо.

А вот сасими осталось любимым блюдом национальной кухни, подается в лучших ресторанах и рассматривается всеми как то истинно японское блюдо, без которого и стол не стол.

Во всяком случае, японский стол.

Путешественники старых времен, отцы географии и этнографии писали просто. Таблиц, которыми изобилуют нынешние научные работы, они не составляли, а повествовали кратко, упоминая лишь самое основное.

«...Говорят, что за горами расположен обширный край, называемый Тартария. Жители его весьма дики видом, всю жизнь проводят в седле, и никто из них не умирает в том месте, где родился. Они живут в домах, сделанных из войлока. Пища их состоит из бараньего и конского мяса и кобыльего молока. Продукты земли они выменивают или отбирают у оседлых жителей, но легко обходятся без зерна и овощей, собирая лишь дикие травы...»