Журнал «Вокруг Света» №02 за 1991 год

Чтобы выиграть время, мы решили не огибать Элсуэрт с юга, а попытаться пройти через перевал, разделяющий холмы Либерти и Индепенденс, то есть решили проложить свой маршрут между Свободой и Независимостью. Надо сказать, что, к сожалению, имеющиеся у нас карты не позволяли судить о крутизне склонов того или иного перевала. Мы поднимались по достаточно пологому склону к седловине перевала и гадали, что же нас ожидает по ту сторону? Поднявшись на вершину, мы увидели, что с южной стороны перевал обрывался к ледниковому заливу двухсотметровым обрывом. Всего в каких-то 50 километрах лежали долгожданные холмы Патриот. Холмы были так близко, а желание достичь их как можно скорее, встретиться с новыми людьми, вкусить земной пищи и, может быть, принять настоящий, а не снежный душ было так велико, что мы сразу же стали искать спуск. Наше внимание привлекли крутые, но ровные языки ледника, сползающие к заливу между скалами. Один из них, самый дальний, показался мне наиболее подходящим, настолько правильным по форме был его темный конус. Мы с Этьенном разделились, он покатился на лыжах вниз к вершине первого, ближайшего к нам ледникового языка, я остался наверху ждать сигнала — давать или не давать упряжкам «добро» на спуск. Вскоре я увидел далеко внизу его маленькую оранжевую фигурку с поднятыми над головой скрещенными руками. Это означало: «Спуск по этому языку невозможен!» Не менее часа Этьенн и я занимались разведкой. Велико же было мое разочарование, когда я увидел собственными глазами, что последний язык, идеальной формы темный конус, вовсе не язык ледника и даже не снежник, а просто-напросто... тень от соседней скалы. Это был самый большой удар. Устав нас ждать, ребята решили попробовать спуститься сами. Когда мы с Этьенном вернулись к ожидавшим нас упряжкам, то увидели не три, а две упряжки и одного скучающего рядом профессора. Дахо, махнув в сторону спуска, сказал: «Ребята пробуют спустить Уилла!» Мы с Этьенном, осторожно скользя на лыжах, поспешили к краю спуска и тут увидели поднимающихся навстречу счастливых Джефа и Кейзо. «Ура! — сказал Джеф. — Он спустился!» Я снял лыжи потому, что стоять в них на краю обрыва было небезопасно. Обрыв действительно был очень крут, но не безнадежен, хотя бы потому, что далеко внизу я отчетливо увидел маленького Уилла, нарты и темные точки собак. Для них уже все было позади. «Ура!» и еще раз «Ура!». И в первую очередь Стигеру, проложившему дорогу нам.

К вечеру следующего дня мы достигли лагеря «Эдвенчер Нетворк». Сначала я заметил «Твин Оттер», а затем, рядом с ним, темные квадратики палаток. Население лагеря, четыре человека, двое из которых — наши знакомые, Брайтон и его бортмеханик, выскочило нам навстречу. Лагерь представлял собой шесть стоящих в одну линию больших армейских палаток цилиндрической формы. Одна из них, сдвоенная по длине, служила походным рестораном, куда мы все незамедлительно были приглашены на цыпленка табака, салат и красное вино! Мы пребывали на вершине блаженства. Но недолго! Самолет ДС-6 с журналистами, собаками и всем самым необходимым после восьми неудачных вылетов наконец-то покинул Пунта Аренас и пока (тьфу, тьфу!) благополучно летел в нашем направлении, рассчитывая быть у нас около трех часов ночи.