Журнал «Вокруг Света» №02 за 1991 год

— Сеньор Кристобаль, стоит ли нам совершать глупость, в которой потом придется раскаиваться. Ваши надежды получить согласие королевы...

— Сейчас пришел черед других надежд! — горячо возразил Колон.

— Но не для нас, Кристобаль. Будем же благоразумны, друг мой.

Однако спокойствие ее тона не смогло сдержать Колона.

— Благоразумны! Что тогда подразумевается под благоразумием? — Чувствовалось, что он сам готов ответить на свой же вопрос, но маркиза опередила его:

— Быть благоразумным — значит, не ставить под удар то, чего можно добиться ради возможности получить нечто большее, но, увы, недостижимое, — она как бы просила Колона помочь ей устоять перед его чувством. — Что-то я могу дать вам, и дать без ограничений. Удовлетворитесь этим. Требуя большего, мы можем потерять все. И вы, и я.

Колон склонил голову.

— Все будет так, как вы скажете. Мое единственное желание — служить вам.

Ответом был ее нежный взгляд. Но появление Кабреры полностью привело их в чувство.

Низкорослый, с кривыми ногами, с улыбающимися чуть выпученными глазами, он тепло поздоровался с Колоном и не менее тепло попрощался, когда четверть часа спустя тот покинул дворец.

— Определенно я должен приложить все силы, чтобы мечты этого мореплавателя стали явью, — воскликнул Кабрера после ухода Колона. — Он знает, как поддерживать мой интерес к его делам.

— Рада это слышать.

— И тебя не удивляет, что я готов лезть из кожи вон, лишь бы побыстрее спровадить его на корабль, отплывающий в Индию или в ад?

— О, Андрее! Ты собрался ревновать меня?

— Нет,— засмеялся Кабрера.— Именно для того, чтобы избавить себя от этого мерзкого чувства, я и хочу помочь только что вышедшему отсюда господину побыстрее поднять якорь.

Рассмеялась и маркиза.

— Я не пошевелю и пальцем, чтобы помешать тебе. Он мечтает о море, а раз я желаю ему добра, то сделаю все, чтобы он вышел в море. К этому мы и будем стремиться вместе.

Разговор этот не пропал даром, ибо через два или три дня спустя Сантанхель подошел к Колону на одной из галерей Алькасара.

— Выясняется, у вас больше друзей, чем вы могли ожидать. Кабрера чуть не поссорился с королем, убеждая его принять решение в вашу пользу. Теперь можете оценить мудрость моего совета — быть осмотрительнее с очаровательной маркизой. Отсюда и результат — участие Кабреры в вашем проекте.

— Он просто хочет побыстрее избавиться от меня, — саркастично заметил Колон. — Но если он лишь рассердил его величество, то какой мне от этого прок?

— Меня прислала к вам королева. Кабрера говорил с ними обоими, и ее величество сегодня утром просила меня заверить вас, что дело скоро сдвинется с места. Столь долгая задержка вызвана лишь тем, что война в самом разгаре, да тут еще король Франции добавил

нам забот.

— Дьявол его побери!

— Это еще не все, — лицо канцлера посуровело. — Торквемада (Торквемада (1420—1498), с 80-х годов — великий инквизитор. Инициатор изгнания евреев из Испании в 1492 г.) требует принятия закона об изгнании всех евреев из Испании.

— Пусть Сатана лично изжарит его на костре! Сантанхель сжался в комок.

— Ш-ш-ш! Ради Бога! Людей сейчас сжигают и не за такие слова. Страстью тут не поможешь. Терпение. Терпение — наше единственное оружие.

— Терпением я сыт по горло. Сколько же можно еще терпеть!

Но потерпеть пришлось. Король и королева покинули Кордову, держа путь в Гранаду. Двор последовал за ними, Колон — за двором. Сначала в Севилью, потом — на зиму — в Саламанку, где Колон приобрел нового и очень влиятельного друга — доминиканца Диего Десу, приора монастыря святого Эстебана, наставника юного принца Хуана. Своим авторитетом Десу поддержал тех друзей Колона, что по-прежнему уговаривали их величества дать согласие на экспедицию в Индию. И возможно, добились бы своего, но вспыхнувший в Галисии мятеж заставил правителей Испании забыть обо всем другом.

В отчаянии от этой новой задержки Колон заявил, что все легионы ада ополчились на него, чтобы не дать выполнить волю Господню.

И вот более года спустя после первой аудиенции у королевы, на которую он возлагал столько надежд, Колон вновь прибыл со двором в Кордову, все еще ожидая решения своей судьбы. Все забыли о нем. И скоро придворные делились друг с другом стишками, где намерение Колона достичь востока через запад сравнивалось с возможностью попасть в рай через ад.

Один из таких стишков достиг ушей мессера Федерико Мочениго, венецианского посла при дворе их величеств, королевы Кастильской и короля Арагонского. И хотя в Испании о Колоне и думать забыли, в другом дворце сама мысль о возможности достичь востока через запад вызвала немалый переполох.

Глава 5. Дож