В 4 часа 30 минут утра 15 марта 1939 года жители Праги были как один человек разбужены внезапно включившимся радио. Из сотен точек лился дрожащий то ли от испуга, то ли от гнева голос диктора, который зачитывал обращение президента Эмиля Гахи и министра обороны Яна Сыровы. Сказать, что эти слова шокировали, значит не сказать ничего: «В 6 часов утра сухопутные войска и авиация Германской армии начинают оккупацию территории республики. Малейшее сопротивление приведет к тяжелым последствиям и будет жестоко подавлено. Все воинские командиры должны выполнять приказы оккупационных сил. Подразделения чехословацкой армии будут разоружены…» Правительство призывало народ в этих обстоятельствах сохранять спокойствие.
К 9.00 передовые части вермахта уже добрались до столицы. Тысячи ее жителей вышли на улицы и стояли неподвижно. Почти все взирали на немцев в каком-то странном немом отупении.
Бронетранспортеры и мотоциклы с тевтонскими крестами на бортах то и дело плутали по лабиринту улиц Старого города. Экипажам приходилось обращаться за помощью к местным полицейским. Те отвечали вежливо, уныло и односложно. Уже сновали по Праге летучие группы гестапо — они отыскивали по заранее составленным спискам «врагов рейха». Сотни застигнутых врасплох чешских евреев искали убежища у дверей разных посольств (некоторые в тот день в приступе отчаяния покончили с собой). К вечеру в город торжественно въехал Гитлер. Еще несколько часов — и ликвидация независимой Чехословакии была оформлена документально: фюрер подписал декрет о создании так называемого «Протектората Богемия и Моравия» — государственного образования с неясным международным статусом (впрочем, правовые коллизии не мешали нацистам считать его неотъемлемой частью «Великой Германии»).
Так, без единого выстрела в жизнь тихой, сонной и благополучной центральноевропейской столицы вошла новая реальность. Даже самым убежденным оптимистам стало ясно: мировая война на пороге. Однако начнется она лишь через полгода и совсем не из-за Чехословакии. Мир будет захлебываться в крови и опять не заметит, что за драма протекает на землях сдавшейся без боя небольшой страны.
Ва-банк
Достаточно бросить взгляд на карту Европы, чтобы понять стратегическое значение Чехословакии. Но нацисты желали заполучить ее не только поэтому: страна была на тот момент одним из крупнейших производителей оружия. Трудно представить, но заводы одного только концерна «Шкода» выпускали в 1930-х столько же военной продукции, сколько вся оборонная промышленность Великобритании. Что же касается дохода на душу населения, Чехословацкая Республика (ЧСР) демонстрировала гораздо более высокий показатель, чем сам рейх.
Естественно, вслух об этих важнейших причинах для вторжения никто не говорил. Агрессия велась под лозунгами «восстановления исторической справедливости» и «права наций на самоопределение». В качестве обиженных выступили чехословацкие немцы. Они издавна компактно жили в Судетской области, окружавшей образованное в 1919 году государство с севера и запада. Кроме того, немало немцев жило в собственно чешских краях — века австрийского владычества не могли пройти бесследно. Обосновались они и в Словакии — в Братиславе (до падения Австро-Венгерской империи этот город именовался Пресбургом), например, в начале XX столетия немцы составляли относительное большинство.
После распада империи германоязычные области пытались требовать самоопределения, но тщетно — тогда всякий говорящий по-немецки воспринимался как побежденный, а Берлин и Вена совсем потеряли свой статус, их голос ничего не значил на международной арене. Так случилась болезненная для немцев метаморфоза: сотни тысяч людей, привыкших причислять себя к титульной нации, оказались нацменьшинством. И хотя чехословацкие власти никогда их особенно не притесняли, немцы, конечно, не простили унижения. А между тем для молодой Чехословацкой Республики Судеты представляли жизненную важность: именно здесь базировалась большая часть тяжелой промышленности, здесь же ради прикрытия Праги с севера и запада республика выстроила мощные оборонительные сооружения.