Журнал «Вокруг Света» №04 за 1980 год

Между тем всего в пяти милях от центра Плейнса — недавно, чтобы справиться с наплывом туристов, там были установлены светофоры — в почерневшей от времени деревянной хибарке без окон доживает свои дни в компании дряхлой собачонки Пэтси Меррит. Один из столбов, поддерживающих навес над крыльцом, рухнул и превратился в труху. Рядом с печной трубой в стене большая дыра, кое-как заделанная обрезками жести. На закопченной плите греется вода — за ней сгорбленной старушке приходится ходить через улицу к колонке. Из-за больных суставов миссис Меррит двигается с трудом. В доме нет электричества, и, если бы не яркие этикетки на пустых бутылках и консервных банках, он ничем бы не отличался от лачуг рабов на Юге в прошлом веке

Пэтси Меррит неграмотна и не знает, ни сколько ей лет, ни как давно она живет в этом доме-развалюхе. Еще четырнадцатилетней девочкой она убежала от злой мачехи и всю жизнь работала служанкой в семье Хагерсонов. Их аккуратный и вполне современный дом стоит почти напротив, отделенный от улицы широким газоном. На подъездной асфальтированной дорожке сверкают лаком автомашины последних марок, в саду около дома — ажурные детские качели.

Пока я разговаривал с миссис Меррит, из особняка напротив вышла молодая служанка-негритянка и, скользнув безразличным взглядом по старушке, направилась к почтовому ящику у края газона. Ей, видимо, и в голову не приходило, насколько символична вся эта картина: жалкая лачуга на пустыре у обочины и механизированная ферма за домом Хагерсонов, во дворе которой выстроились новенькие тракторы и грузовики и блестят свежей краской в лучах солнца силосные башни.

Сама Пэтси Меррит — она говорит с непривычным для моего английского уха сильным южным акцентом — смотрит на вещи, если, конечно, так можно выразиться философски и только жалуется, что «зимой в доме ужас как холодно». Она надеется, что мистер Хагерсон, которого старушка нянчила еще младенцем («Я очень любила хагерсоновских малышей», — поясняет миссис Меррит), подремонтирует ее «домишко», когда будет свободное время. «Белые всегда хорошо ко мне относились», — словно убеждая себя, добавляет она. Ближайшие соседи Пэтси Меррит живут в такой же ветхой лачуге, только покрашенной красной краской. У них, правда, есть «водопровод»: выстроившаяся под скатом крыши целая батарея больших жестянок, в которые стекает дождевая вода.