Журнал «Вокруг Света» №05 за 1985 год

— Порочный круг,— вставляет Еурико. И тут же убежденно продолжает: — Но мы не должны стоять в стороне. Нужно убеждать молодежь в ее необходимости родине. Не сулить золотых гор, но ежедневно доказывать, что мы сами можем построить счастье на нашей земле. Недаром на нашем гербе слова — «Единство, работа, прогресс»...

Госпиталь города Минделу, где я работал, официально называется «Региональный госпиталь Наветренных островов». Помимо Сан-Висенти, он обслуживает еще и близлежащие острова — так называемые Наветренные. Медицинское учреждение со столь солидным названием — оно носит имя португальского врача Баптишта де Соуза — размещается в трехэтажном здании. Госпиталь располагает и административным корпусом: до него примерно километр. Там канцелярия, кабинет директора, лаборатория, кухня, складские помещения, а рядом приютилась крохотная поликлиника. Поликлиническая служба — это три «узких» специалиста: окулист, стоматолог и отоларинголог. Все трое — советские врачи. Помимо нас, в штате имелись три медсестры и две санитарки.

Рабочий день в поликлинике начинается с записи срочных больных, то есть тех, которые направлены на консультацию дежурными врачами госпиталя. Затем строго по списку (я убедился, что внеочередной вызов всегда вносит беспорядок в очередь) приглашаю больных. Опрос, осмотр, выписка рецептов, объяснение по приему лекарств ничем не отличаются от обычного нашего приема в районной больнице.

Но есть особенность. Обязательно смотрю графу «социальное положение», где медсестра проставляет «аттестат», «член профсоюза» или «частное лицо». В зависимости от этого и ориентируешься в дальнейшем.

Аттестат — это документ, удостоверяющий, что владелец его практически не имеет средств к существованию и, естественно, у него не найдется лишних трех-четырех сотен эскудо для поправки пошатнувшегося здоровья. Таким я выписываю рецепт в государственную (госпитальную) аптеку, где бедняки обеспечиваются медикаментами бесплатно. Член профсоюза платит за лекарства лишь четверть стоимости. Наконец, частное лицо — это владельцы лавок, ресторанов, баров, судовладельцы, а то и эмигранты-зеленомысцы — платит за врачебный прием и за лекарства в полном объеме.

Прием идет, Жозе Карлош... Сидонио Пиреш... И вдруг — стоп! ЛЕНИН Родригес! В дверях в сопровождении мамы появляется пятилетнее создание. Осматриваю ребенка, выписываю рецепт, объясняю. Чуть дольше обычного беседую с матерью.

— Интересно, сеньора, почему вы выбрали для своего сына такое имя?

— Отец так назвал, он читал книги Ленина.

И это в бывшей португальской заморской провинции, где не так уж давно одного упоминания имени Ленина было достаточно, чтобы обвинить человека в неблагонадежности! Впоследствии я не раз встречал юных зеленомысцев, которые наряду со своими именами — Жозе, Карлош — гордо носили и бессмертное имя Ленин (имена у зеленомысцев часто двойные).

Сейчас за рубежом немало пишут о лавине коммерческих названий фармацевтических препаратов: зачастую под разными именами скрывается одно и то же лекарство. И действительно, зайдя в частную аптеку, сначала теряешься от обилия ярких коробочек, пузырьков, флаконов с многообещающими названиями, где выделяются приставки «Супер-», «Нео-», «Экстра-», «Ультра-». Но стоит взять описание и внимательно прочитать состав, все становится на свои места. В Португалии сегодня один фармпрепарат нередко имеет до тридцати коммерческих названий. Впрочем, есть и лекарства-«долгожители».

Как-то зимой мне пришлось смотреть простуженное горло у одной эмигрантки, которая вот уже седьмой год работала по найму во Франции. Она добросовестно перечислила мне все визиты к отоларингологам, назвала все физиопроцедуры, лекарства. Зная нрав таких «хроников», я не спешу выписать рецепт и спрашиваю:

— А что сеньора принимает сейчас? У сеньоры с собой было все.

— А вот что, доктор! — И она высыпала передо мной солидную гору таблеток, флакончиков, пилюль.

Не торопясь, изучаю эту маленькую аптечку. И вдруг — не могу удержаться от улыбки. В куче лекарств я вижу «Лепешки Вальда»! Сразу же вспоминается купленный у букиниста в Киеве журнал «Нива» за 1915 год, где на первой рекламной странице были броско выделены эти же самые лепешки: «Лепешки Вальда — для предупреждения охриплости, простуды, насморка. Требуйте, просите во всех аптеках настоящие лепешки Вальда в коробках с красной бандеролью... Цена 1 руб.».

И вот сейчас я держу эти «лепешки» в руках и посмеиваюсь. Почтенная сеньора в недоумении.

— В чем дело, доктор, плохое лекарство?

— Да нет, хорошее. Вы их принимали? Помогли они вам?

— Помогли — и очень! Но почему вы улыбаетесь?

Я объясняю, что видел рекламу этого снадобья в журнале семидесятилетней давности.

— Поверьте мне, сеньора, лекарство, выдержавшее такой срок, достойно уважения и уж ни в коем случае не может навредить.

Ничего тогда я не стал выписывать этой даме, посоветовал лишь допить, доесть ее «скромную» аптечку, дабы не тратить зря франки, заработанные тяжким трудом на чужбине.

А на другой день я купил в аптеке эти «лепешки» и не удержался — съел. На вкус приятные.