Журнал «Вокруг Света» №05 за 1985 год

— После войны меня обуревали великие планы, и они осуществились. Я стал ассистентом режиссера и помогал создавать фильмы о больших людях. О рабочих лидерах, между прочим, которые пытались предотвратить приход к власти нацистов. Это были ленты о больших, интересных людях! Длилось это недолго... Затем приходилось снимать всякую дребедень, пусть и ультрасовременную, и герои у меня все больше попадались из отбросов общества: гангстеры, продажные женщины, фальшивомонетчики. Он умолк.

— Рассказывай, Лутц. Не так часто приходится встречаться с людьми, для которых деньги не застят белого света.

— Кстати, киношники сами по себе лучше, чем их репутация. «Деньги уходят, а позор остается»,— говорят у нас. Вообще, каждый делает что-то не ради одних денег... И делают это, наверное, чтобы убедиться, живы они еще или нет.

— Ты себе хорошо представляешь, чем вы тут рискуете? Вам полицию обмануть не удастся. Я уверена, за вами следят и лишь ждут момента, когда вы установите контакт с некоторыми людьми. Завтра...

— Завтра мы едем в Сакапу, в бывший повстанческий район,— сказал он.

Она не ответила, взяла с тумбочки сигареты.

— Лутц, возьми меня с собой!

Он дал ей прикурить. В такси Роблеса места хватит, но нельзя же увозить Фишера от Ундины, а самому...

— Зачем тебе туда? В Сакапе ужасно жарко.

— Сакапа. Кому нужна Сакапа! Возьми меня в Германию, когда вы отсюда уедете...— Голос ее дрогнул.

В рассеянном свете занимающегося утра он видел ее профиль и ощутил вдруг то же смутное, тягостное чувство, как и в разговоре с Лусией Крус после ее просьбы. Он понимал, что Виола с ним не до конца откровенна. Что он вообще о ней знает? У нее неприятности, но говорить о них она не желает; пусть так, надо уважать чувства других. Здесь чужая страна, и люди остаются чужими и непонятными, даже когда с ними сближаешься... Откуда он набрался смелости изображать их жизнь?

В это субботнее утро майор Понсе корпел над годовым отчетом. Есть три варианта отчета: первоначальный, сокращенный и составленный им лично. Но Матарассо до сих пор не подписал тщательно отшлифованный последний вариант! Конечно, полковник прав, отчет слишком прямолинеен, в нем недвусмысленно говорится, что пока не удалось покончить с активностью подрывных сил в Сьерра-де-лас-Минас и в Сьерра-Мадре. Там, в департаменте Сан-Маркое, группа герильерос то и дело ускользала из рук карателей, переходя мексиканскую границу. Дикие джунгли и безлюдная гористая местность не давали возможности продолжать преследование.

Не забыл Понсе отметить и наиболее тревожный факт, подтверждаемый документальными данными за несколько последних лет: хуже всего с общественной безопасностью обстоит в столице. Сьюдад-де-Гватемала, город, в котором жило более девятисот тысяч человек всех цветов и оттенков кожи, всех социальных слоев, с его двумястами тысячами домов и хижин и десятками тысяч автомашин, в которых можно было перевозить взрывчатку или переезжать с места на место,— этот город представлял собой идеальное убежище и питательную среду для герильерос.

Понсе положил папку на стопку других материалов для заключительного отчета: да, сизифов труд. Две трети полицейских сил сосредоточены в столице, и оставшихся не хватает, чтобы защитить двадцать один провинциальный город; о сельской местности и говорить нечего.

Он вздрогнул, когда по селектору прозвучал гортанный голос капитана Торо:

— Майор, тут явился один агент... Утверждает, будто Хуан Кампано в городе! И вроде бы он собирается провернуть одно важное дело!

Понсе приказал привести агента. Этот доносчик, которого Торо втолкнул в кабинет, будто он был арестованным, оказался старым знакомым майора. Звали его Фелиппе Корда, он был профсоюзным функционером на большом металлургическом комбинате, строительство которого еще не завершилось.

— А ну, повтори! — прикрикнул на него Торо.— Открой пасть! Кто тебе рассказал эту мерзость?

От крика Торо у доносчика отнялся язык, и он с трудом выдавил из себя:

— Два источника... Два надежных человека, я им доверяю...

Запинаясь, Корда поведал, что по комбинату ходят слухи, будто Кампано вернулся и готовит перед выборами «мощнейшую штуку».

— Какую «штуку»? — крикнул Торо.— Выражайся яснее!

— Покушение, господин капитан. Покушение на одного из кандидатов.

— На одного?! На кого? Имя называли?

— Извините... Да... Но все это как-, то странно...

— Выкладывай!—Торо побагровел.— Только это и важно, идиот!

— Ну да, они говорят... Тони Толедо...

— Глупец, осел! — бушевал Торо.— Ты считаешь Кампано таким болваном, что он решил убрать самого слабака? Он из-за него и пальцем не пошевелит, ради такого ничтожества жизнью не рискуют!

Капитан был настолько разъярен, что невольно выдал доносчику объективную информацию, а это противоречило основным правилам политической полиции; Понсе оказался вынужденным отослать его. В случаях, требовавших остроты ума, полагаться на Торо было бессмысленно.

— Садись, Фелиппе,— сказал он.— Успокойся, подумай. Может быть, вспомнишь какие-то подробности.