Журнал «Вокруг Света» №06 за 1985 год

За тупиком погнался поморник, пытаясь отнять добычу. Через несколько минут тупик выпустил рыбу. Поморник попытался подхватить ее на лету, но промахнулся. Рыба упала на землю, и поморник тут же потерял интерес к преследуемой птице и рыбе. И начал высматривать другую жертву.

— Поморник никогда не поднимет упавшую рыбу, — заметила Иветта Павловна.— На это есть чайки. Но посмотрите, сколько тупиков спокойно пронесли рыбок в норы, пока поморник гонялся за одним!

— Наблюдения — ваша главная работа на острове? — спросила я.

— Наша задача, если говорить о ней в широком плане,— многолетний контроль за состоянием природных биоценозов. Контроль, который осуществляется главным образом с помощью наблюдений. «Летопись природы», которую мы ведем постоянно из года в год,— вся строится на наблюдениях. Но, конечно, у каждого есть и своя тема. Рюрик Григорьевич занимается воробьиными, я — чайками. Как понимаете, в основе наших научных материалов тоже лежат наблюдения.

Вечерело. Блекло, но не темнело небо. Ровный серебристый отсвет его ложился на воду, и казалось, что наш остров плывет к пылающей тучке на горизонте, в которую пряталось солнце.

Обратно Иветта Павловна повела нас через остров, к восточному берегу. Мы пробирались сквозь густые травянистые заросли, шли по берегам синих озер, и хозяйка острова на ходу рассказывала, что на этом клочке земли есть озера Большое, Среднее и Малое, Северное и Западное, и озеро Недоступности, спрятавшееся среди болот, и две Лужи — пресные ванны в каменных берегах, там всегда много гнезд и птиц, а бухта, возле которой стоит домик, носит название Ключевая из-за обилия пресных источников, и есть еще мыс Робинзонов, с которого хорошо просматривается Малый Айнов...

Наконец Иветта Павловна остановилась и тихо произнесла:

— Есть на острове и Памятник.

Мы огляделись и в густом пестром разнотравье заметили остов самолета. Проржавевшая рама фюзеляжа, пушка, погнутые, пробитые пулями лопасти пропеллера. На деталях двигателя выбиты цифры и русские буквы...

Чайки беспокойно носились над нами, и Иветта Павловна, отведя рукой листья папоротника, нашла рядом с покореженным металлом затаившуюся птицу. Крупный серый птенец чайки (по-местному — чебарь), оставаясь неподвижным, таращился на нас бусинками глаз. Иветта Павловна прикрыла птенца травой, Саша поднял лопасти пропеллера и установил их так, что теперь они были видны издалёка. Мы вставили крупные ромашки в пулевое отверстие и молча постояли, думая о том, кто погиб на этом острове более сорока лет назад...

Вернувшись на кордон, я долго изучала карту острова при немеркнувшем свете неба. Карта была нарисована на белой стене печки в комнате практиканток. Желтая береговая полоса, зеленое поле с синими пятнами озер, красный маяк и домик...

Пришли с наблюдений Марина, Лена и Лиля. Мы рассказали им про самолет (девушки приехали несколько дней назад), и Марина поставила жирную точку у восточного берега, чтобы завтра побывать там.

 

День второй «Растите и прилетайте»

 

Сегодня нам предстоит обойти по берегу весь остров. Для Иветты Павловны это рабочий обход, который она совершает примерно раз в три дня в любую погоду, для меня — продолжение знакомства с островом.

Саша остался мастерить ловушку.

Мы шли по берегу, прыгая с валуна на валун. Галька сыпалась из-под ног, коварно пошатывались каменные плиты. Иветта Павловна ухитрялась на ходу осматривать в бинокль горизонт, море, близкие волны, на которых качались птицы, узкую полоску береговых камней, тоже усеянную птицами. Иногда, приостанавливаясь, она доставала блокнот из кармана штормовки и делала записи. «Что вы записали сейчас?» — полюбопытствовала я, когда мы задержались возле небольшой бухточки, где плавала гага с тремя гагачатами.

— Записала, что встретила знакомое семейство...

— Вы знаете каждую птицу «в лицо»?

— «В лицо» не знаю,— улыбнулась орнитолог,— но по окольным признакам — этот берег, количество птенцов и так далее — вижу, что это та семья, за которой мы наблюдаем с весны.

И Иветта Павловна рассказала ее историю.

...В один из апрельских дней гага скромной рыжевато-бурой расцветки смело выбралась на берег, еще покрытый снегом, и отыскала под выступом скалы удобное место для гнезда. Оно находилось неблизко от моря, и добираться до него птице, привыкшей плавать, было нелегко. Но она шла, уверенная, что там птенцы будут в большей безопасности. Гага выскребла лапками ямку, устлала ее травой и собственным пухом, выщипав его из груди. Дом для ее будущих детей был готов. Гаге предстояло провести в нем почти целый месяц, насиживая яйца. Она отлучалась редко и ненадолго, в последний же день перед самым появлением птенцов вообще не сходила с гнезда — сидела без корма, тогда как нарядный гагун беззаботно проводил время в стае таких же «холостяков».

Трое птенцов — темно-бурых пуховичков — появились в этом гнезде. Немногим более суток просидели они в «колыбели», и вот уже мать повела их к морю...