Журнал «Вокруг Света» №10 за 1991 год

Мы везли с собой запас питьевой воды, продуктов и топлива, позволявший жить и работать в автономном режиме 7-8 дней, или полторы тысячи километров. Тщательная подготовка оправдала себя. Например, путь вокруг Аральского моря не изменился за прошедшие 750 лет: дорог в глиняной пустыне нет вообще, вернее сказать, их прокладывает каждый на свой страх и риск. Случайный дождь превращает солончаки в опасные ловушки. В средние века караваны, шедшие через эти места, использовали опытных проводников. А как быть современным путешественникам?

При встречах с людьми в редких селениях, состоящих из пяти-шести глинобитных хижин, мне казалось, что время здесь остановилось...

В один из таких дней на реке Сагиз мы столкнулись с явлением, которому не нашли объяснения до сих пор. Полчища черных жуков ползли по глиняной пустыне. Невозможно было ступить на землю, не раздавив нескольких насекомых. Мы проехали 60 километров, но жуков стало еще больше... В эту ночь мы спали на крышах салонов.

Как и в средние века, войлочные шатры кочевников, окруженные стадами овец, были разбросаны на необозримых просторах Великой Степи. Но необозримой и однообразной степь казалась только чужеземцам. Каждая родовая группа в степи имела свой ареал кочевок, свое жизненное пространство.

Заметив на горизонте становище, мы направляемся к нему. После обычных приветствий чабан приглашает нас в свою юрту — отведать верблюжьего молока и соленого сыра — курт. Я переступаю порог степного дома и вспоминаю слова Плано Карпини:

«Юрты у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких валок. Наверху же в середине юрты имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые юрты велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей... Пишу же себе варят и сидят для тепла как император, так и вельможи и все другие люди при огне, разведенном из бычачьего и конского навоза».

Юрта осталась для кочевников таким же надежным пристанищем, как и столетия назад. Ведь кочевой образ жизни — не анахронизм и не ошибка мировой истории, а естественная модель существования, сложившаяся в полупустынях.

...Книга путешествия привела нас к мавзолею Айша-Биби ХII века, расположенному на древней торговой дороге, идущей вдоль северных отрогов Тянь-Шаня. Мавзолей окружает священная роща — место отдохновения паломников. Мне следовало помнить, что нельзя входить в священное пространство с грузом желаний и значимости своего дела. «Все суета сует», — сказал Экклесиаст перед лицом вечности, но желание запечатлеть уникальный по красоте мавзолей словно сделало меня слепым.

Поздоровавшись, я спросил разрешение на съемку мавзолея у старика, которого принял за смотрителя. Он дал согласие. Старик оказался шейхом — хранителем этого места, он знал свою родословную до шестого колена. Такой человек — находка для историка. Старик легко согласился на съемки. Оператор просит его смотреть в объектив. Мотор. Съемка. Вдруг электрический разряд пробивает блок питания, окутывая нас черным дымом... Мы почтительно прощаемся с шейхом и, оставив дары на ступенях мавзолея, удаляемся прочь.

Где менять уставших лошадей?

В одном из казахских городов к нам подошел человек и, прочитав на борту название экспедиции, воскликнул: «Разве Плано Карпини путешествовал на автомобилях?» Позже мне не раз приходилось слышать вопрос: «А почему вы не отправились в путь верхом на лошадях и верблюдах или, на худой случай, в повозке, запряженной парой волов?» Кстати, действительно, а почему?

Предположим, что мы сели на коней. По кочевой традиции для одного всадника требовалось не менее трех лошадей: ездовая, вьючная и сменная, которую не нагружали, дабы она не уставала. Итак, нам понадобилось бы 40-50 лошадей и два года, чтобы совершить переход в 12 тысяч километров с необходимыми дневками. Возможно, что после дня езды в седле у нас оставались бы силы писать путевые дневники и проводить киносъемки, но где и как менять уставших в дороге лошадей?

В средние века конь, верблюд или ладья являлись всего лишь элементом целой системы коммуникаций, будь то конная почта монголов, пешие китайские гонцы или древнерусские укрепленные погосты на волоках и реках вдоль пути «из варяг в греки». Вдоль главных дорог от Персии до Булгара и Китая были устроены караван-сараи, сторожевые пункты, сигнальные башни и переправы. Ни один купец или гонец не мог исполнить своего дела, не воспользовавшись услугами «дорожного сервиса», причем купцы платили за безопасность десятой частью своих товаров.